Проходит зимнею Москвой
                 За нею что-то волочится
                 Как красный на снегу подбой
                 Пред ней бегут все оробелые
                 Я подхожу к ней черно-белая:
                 Иди домой! – говорю
                 А где дом мой? – рычит она
                 Дом твой в доме отца твоего! – говорю я
                 А кто отец мой? – спрашивает
                 Кто отец твой? —
                 Кто отец мой?
                 Тогда я – отец твой!
                 Злая кошка на улицу вышла
                 Огляделася важно и прытко
                 Тут и я выхожу из калитки
                 Она плачет притворно и пышно
                 А и я говорю: Ах ты змей!
                 Да и посохом прямо пред ней
                 Как вдарю
                 А из земли – фонтан черный, как кошка злая на улицу вышедшая, важно и прытко по сторонам оглядывающаяся, а из калитки – ангел белый, а она пред ним плачет притворно и пышно, а он: Ах ты, змей! – да как посохом ударит перед ее носом, а из земли – фонтан черный, вроде кошки злой, что погулять вышла по сторонам оглядываясь притворно и пышно
                 Мне ноги жгли железом красным
                 И разрезали на ремни
                 Но я была как снег прекрасна
                 Морозные стояли дни
                 Я пела голосом Лазо:
                 Япе! Лагол! Осомл! Азо!
                 Япееее
                 Лагооол
                 Осооомл
                 Азооо
                 Уже душа томится счастьем
                 Уже забыла все на свете
                 Пред ней как маленькие дети
                 Резвятся-прыгают несчастья
                 Она их гладит по головке
                 И на меня глядит неловко
                 И говорит
                 Может, усыновим? а? —
                 Конечно, дорогая! одним-двумя больше! вон, их там миллионы резвятся в комнатах наших! а то что-то уж очень ты счастьем затопилась!

50 капелек крови в абсорбирующий среде

1990
Предуведомление

Как можно заметить, этот опус находится на пересечении стилистик японской хайху, ассоциативной поэзии, традиции афоризмов и поп-артистских и концептуальных текстов.

Правда, в отличие от хайху, всякое указание на конкретный предмет или же переживание сей же час стремится стать простым высказыванием, просто языковым актом.

В отличие от традиции афоризмов автор не следует принципу экономии и дидактической осмысленности, если и не манифестируемой, то предложенной как осмысляющая интенция.

Ассоциативной же поэзии не соответствует столь жесткая предумышленность, почти каноническая форма (3–4 строки), с назойливо повторяющейся присказкой о капельке крови.

От поп и соц-арта, а также концептуальных текстов эти отличает стремление апеллировать к какому-никакому реальному визуальному и эмоциональному опыту, а также к прямому поэтическому жесту.

В общем, всего понемножку, и ничего, к сожалению, в целом.

                 Морозный узор на стекле
                 Капелька крови на пальце мальчика, одетого в изящный лейб-гвардейский морской мундир
                 Робкий первоклассник у черной доски:
                 Мама мыла раму
                 Слезами
                 Маленькие свастики на брачной простыне
                 Капелька крови на безымянном пальце
                 Чистая, как опушка заячьего воротника, экзистенция
                 Москва – Берлин, 1990 год
                 Жало тигра
                 Хобот быка
                 Капелька крови на мужском пальце, выходящем