- О, Калина-Малина сечет фишку! – донеслось до нее с левого ряда. Марина заозиралась, но определить насмешника не смогла – звук в аудитории распространялся непривычно. Хотя, голос, вроде бы, принадлежал Крису.

- В общем, все за работу, - подытожила она. – И поактивнее. Пока не приберете жилые комнаты, обеда не будет. А после обеда прибираем все остальное.

Ее накрыло слаженным стоном. Ребята явно не ожидали, что их учеба будет состоять из унылого физического труда. А Марина запоздало спохватилась, что надо было разделить генеральную уборку на несколько дней. Но сейчас уже было слишком поздно что-либо менять: признание учителями ошибок действует положительно только на уже сформировавшиеся личности, а желтоклювые птенцы должны свято верить, что учитель никогда не ошибается.

***

Несмотря на возмущение, через полчаса работа уже кипела вовсю. Ребята взялись за дело споро, но крайне неаккуратно. Марина то и дело бросалась спасать то стекло, то фарфор, то просто ветхий, но ценный с ее точки зрения антиквариат. Но потом все же смирилась: быть везде и всюду невозможно. Она лишь раздробила коллектив на еще более мелкие группы и в каждой назначила ответственного за целостность предметов. Вряд ли это сильно обезопасило утварь, но девушка хотя бы перестала распыляться на ерунду.

- Ну, как дела, Леам? – обратилась она к своему временному ревизору. Остроухий напялил на себя неизвестно где найденный фартук и даже добыл подвязки для рукавов. На шее у него было закреплено что-то вроде лотка лавочника, на котором он разместил чернильницу-непроливайку и лист для записей.

- С мебелью все хорошо, - отозвался тот, просматривая длинный список. – Для каждой комнаты нашлось по паре тумбочек и столику. Кроватей нет, но мы нашли четыре диванчика. Есть еще один гардероб, но, полагаю, его следует перетащить в Ваши покои, да?

Он вопросительно глянул на Марину, приготовившись записывать. А девушка вдруг ощутила себя хозяйкой поместья, беседующей с дворецким.

- Нет, поставьте в коридоре у выхода, - отказалась она. – Будем там зимой верхнюю одежду оставлять. А еще хорошо бы галошницу сделать и переобуваться.

- У ребят и обувь-то не у всех имеется, - осторожно заметил Леам. – А уж запасная пара – это и вовсе что-то… кхм… невероятное.

- Да, ты прав, - нахмурилась Марина. – Но надо же как-то чистоту сохранять. Не босиком же ходить. Может, тапки пошьем? Есть что-нибудь из тряпок ненужное?

Леам послюнявил палец и принялся просматривать исписанные листы.

- Есть рваное пальто без пуговиц и побитая молью шуба, - сказал он. – Думаю, починке они не подлежат.

- Вот, - кивнула Марина. – Пометь, что их надо пустить на обувь. И давай дальше про обстановку комнат. Что со спальными местами?

- Ничего, - отозвался Леам. – Их нет. Только постельное, что кастелянша принесла.

- Значит, сходи до кастелянши, спроси про матрасы, - велела Марина.

- Я не пойду, - сразу ушел в глухой отказ остроухий, мигом сменив облик педантичного дворецкого на облик капризного ребенка. – Я ее боюсь.

Марина вздохнула. Ей тоже не хотелось повторно идти к этой женщине, внушавшей содрогание при одном только воспоминании. Что-то было в ней такое, из-за чего Марина сразу решила, что лучше будет стирать свою форму сама, чем обращаться с этим вопросом в местный филиал ада.

- Еж! – она ухватила за шиворот как раз пробегавшего мимо орка. – Будь другом, сбегай до кастелянши, узнай, не найдется ли… ммм… четырнадцать матрасов?

- Не, я к мамке не пойду, - сразу отперся тот. – Лучше сразу дежурным на неделю.