- Иногда она становится видимой, - сказал Амадеус, глядя Марине прямо в глаза. – Подходит к человеку со спины, кладет ледяную длань на плечо и говорит…

- Простудиться захотели? – четко сказала Марина, делая шаг, чтобы попасть в круг света.

- Уииии! – громовой визг потряс ночь, и магики шарахнулись в разные стороны, ломая шалаш, падая друг на друга, визжа со страху и хохоча.

- Полуночники чертовы, - обругала их Марина, пока они ворочались в куче из веток, шкур и человеческих тел. – Чего вам не спится-то? Еще и на улицу поперлись. Холодина такая – ужас.

Но магики, хохоча, уже один за другим убегали обратно в корпус. Марина подобрала угасшую свечку и покачала головой.

- Модька, что за глупости? – обругала она единственного не умчавшегося в корпус магика. Демон ржал, сидя под дождем среди обломков шалаша.

- Эпично получилось! – сказал он, отсмеявшись. – Вы прямо как по заказу.

- А ну-ка, марш домой, пока не простудился, - шуганула она его, ежась от холода: и как они тут сидели? Погода испортилась настолько, что уже пар изо рта вылетал. И с каждым часом становилось все холодней.

- Да что мне сделается? – отмахнулся он, но из обломков все же выбрался и, сделав знак Марине идти первой, сам пошел следом.

А Марина впервые заметила, что в подобных мелочах проявляется его прошлая жизнь. Амадеус старательно строил из себя хулигана, грубил и делал гадости… но, забывшись, с изящным кивком головы вежливо пропускал даму вперед. И ей вдруг стало немного грустно.

Да, он бравировал, вел себя напоказ и частенько нарывался, но… а что еще делать, когда потерял все, кроме собственной личности? Это взрослый Ксавьер с устоявшимися принципами предпочел сохранить старые привычки и превратился в бездушную машину. А душа юного демона еще металась.

- Извини, Амадеус, - неожиданно для самой себя сказала девушка.

- За что? – демон растерялся настолько, что даже замер и уставился на нее в недоумении.

- Что не могу вернуть тебя в прошлое, - с трудом сформулировала Марина сумбур собственных мыслей. – Туда, где ты еще был аристократом.

- Вам-то зачем об этом беспокоиться? – тут же посмурнел Амадеус и отвел глаза. – Вы там не были. Не несете ответственность за случившееся.

- Но несу ответственность за грядущее, - неловко пояснила она.

- И мое грядущее Вы тоже не способны поменять, - возразил он. – У Вас нет для этого ни сил, ни связей. Так что извиняться не за что.

- Но я все же часть твоего настоящего, - напомнила она. – Так или иначе ты зависим от моих решений. А я… все же действительно обычный человек и способна порой оступаться.

- Я сам свое будущее построю, - буркнул Амадеус. – Оступайтесь в свое удовольствие, на мне это никак не отразится.

- Приятно это слышать, - улыбнулась Марина, и они пошли к корпусу, старательно не глядя друг на друга. Это был второй разговор за день, закончившийся неловким молчанием. Но в этот раз на душе у девушки посветлело.

***

Перед тем, как лечь спать, Марина решила на всякий случай проверить печку внизу: Еж шуршал в подвале весь вечер, исправляя свои ошибки, и девушка переживала, что он мог снова затопить эту ненадежную штуку – не ради проверки, так во имя своей пиромании.

Еще в детстве бабушка рассказывала ей, что в подполье часто скапливается угарный газ, и можно отравиться насмерть, если не проветривать. А если его туда специально нагонять с помощью кое-чьих кривых рук, это уж точно прямая дорожка на тот свет. Один за другим будут спускаться в подвал в поисках друг друга и не выходить оттуда. А потом ректор найдет восемнадцать мертвых тел. И хоть это мигом решит «магиковую» проблему Академии, Марину такой вариант не устраивал.