– Она уже близко, – сообщила Путри за завтраком. Крис не знала даже, была ли она этим довольна.

В тот вечер у миссис Гунаван были гости – тесть вместе с немым заискивающим сыном. На тесте был старый черный костюм, застегнутый на все пуговицы, и очки толщиной в сантиметр. Он принюхался и все понял.

– Где она? Куда она ушла?

– Спросите у своего сына.

– Если бы ты проследила за ней, неблагодарная сука…

– Послушайте, это чудовище – она – нам не принадлежит. Она причинила вред моему сыну. Посмотрите, что она сделала с его рукой!

Старший мистер Гунаван наклонился и, выставив вперед челюсть, осмотрел гипс Агуса. От него сильно веяло ментолом. Нескольких зубов у него недоставало. Агус беззастенчиво смотрел на черные пятна, разъедающие его десны. Старик прошипел:

– Всего-то? Ты хоть представляешь, что она такое?

– Вы обещали, что мои дети не пострадают!

– Я пообещал, что у тебя будут внуки, – он презрительно скривил губы. – То же самое обещали и мне.

И все же старику не стоило переживать: коза вернулась накануне ночи духов. Она спустилась к дому и обхватила множеством шерстяных рук все окна, закрывая луну. Затем просочилась сквозь крышу и промокшие стены, пропитав их жиропотом, грязью двадцати городов и кровью шести сотен убитых людей. Дом всегда принадлежал ей.

Агус и Путри лежали свернувшись калачиком в знакомом им тепле, исходившем от Козы. Миссис Гунаван проснулась, откинув одеяло и хватая ртом воздух. Крис лежала на животе, как змея, надеясь, что Коза пройдет мимо.

На следующее утро миссис Гунаван не встала с кровати. Ее кашель был слышен даже из кухни.

– Где мама? – спросил Агус, пока Крис раскладывала жареный рис.

– Болеет, – ответила она. – Нам нужно сходить на рынок и купить ей имбирь.

– По-моему, нам вообще не стоит выходить, – возразила Путри, и с этим было сложно поспорить.

В доме стояла невыносимая тишина. Ни Тоно, ни миссис Гунаван – только гнетущее спокойствие. Детям захотелось спать. Крис принялась оттирать масло с кофейного столика. Пятно не сходило – оно только изменило форму, став похожим на козлиную голову. Крис бросила тряпку.

– Пойдемте на улицу.

– Почему ты пытаешься оградить нас от нее? – спросила Путри, зевая.

– Потому что она опасна! – она сама боялась и поэтому ответила шепотом.

– Она никогда не причинит нам зла и никогда нас не бросит. Не то что мама или папа.

Крис тяжело вздохнула и помогла Агусу встать с дивана.

– Мы пойдем гулять. А ты можешь остаться здесь со своей няней Козой, раз она тебе так нравится.

Путри выглядела недовольной, почти обиженной. Крис с Агусом долго гуляли на заднем дворе, но никак не могли уйти от большой серой тучи, нависшей над ними. Мальчик спросил, все ли будет в порядке с его сестрой.

Крис фыркнула.

– С ней все будет хорошо.

– Агус, посмотри на меня!

Они обернулись. Путри вышла на балкон второго этажа и поднялась по терракотовой черепице, пока не оказалась на верхней перекладине крыши, словно флюгер.

– Йа Аллах, Путри! Спускайся оттуда!

– Смотри! Она меня спасет!

– Нет, не спасет!

Путри ухмыльнулась. Затем согнула колени и спрыгнула, размахивая руками и полностью отдаваясь своей вере. Когда она летела на уровне окон второго этажа, из дома возник густой туман и подхватил ее маленькое тельце. Огромная черная туча медленно опустила ее в траву. На какое-то мгновение показалось, что она поглотила девочку, но затем рассеялась, оставив ее невредимой.

Путри улыбалась.

– Видели? Она любит меня.

Агус попятился, глядя на свою сломанную руку. Несмотря на то что он уже несколько недель ходил в гипсе, перелом никак не срастался. Он начал пожевывать воротник своей рубашки, и Крис хотела было сказать Путри, чтобы та помягче относилась к своему брату, но тут девочка протянула ему руку и сказала: