Чёрт. Что я там говорила? Пауза затянулась, а все слова куда-то испарились. Роберт широко улыбался; мне казалось, он видит меня насквозь, понимает, отчего краснеют мои щёки и совершенно не беспокоится об этом.

– Не стал бы что?

– Кто?

– Ваш отец, – напомнил Левицкий, и я, наконец-то, вспомнила о сути беседы.

– Простите. Он не стал бы заниматься незаконными делами. А то, что ему приписывают помимо офиса, из-за которого и возникла эта нелепая ситуация, не укладывается ни в какие рамки. Суммы запредельные, отец на такое не способен. Мы простые люди, а он обыкновенный учёный, годами копивший на помещение и оборудование. Но сейчас не только лишился всего, а ещё и обвиняется в серьёзных преступлениях. Это недоразумение, понимаете? Он честный, искренний, добрый... – начала я перечислять достоинства своего родителя, но Роберт меня прервал:

– У меня есть идея, юная леди! Предлагаю пройти в кафе, что располагается совсем рядом и выпить чашечку кофе...

Я немного нахмурилась, не понимая, зачем куда-то идти, если всё можно обсудить здесь, в офисе, но словно понимая, о чём я думаю, Роберт добавил:

– Вера Романовна делает исключительно чай, у неё даже прозвище есть, Миссис Чайни, кофе от неё принципиально не добьёшься, к тому же уже с утра завален работой. Времени у меня немного, но было бы неплохо немного отвлечься от этой обстановки. А заодно и обсудим всё, что вы хотели рассказать. Ну так как? – посмотрел он на меня выжидающе.

Я робко кивнула. Всё складывалось совсем неплохо.

***

Сделав заказ, мы замолчали и некоторое время смотрели друг другу в глаза. Всё не могла понять, с чего я взяла, что он неприятный тип? Вот так, вслепую, поверила сомнительным слухам, но Левицкий оказался достаточно обаятельным, между прочим, и совсем не мерзким.

– У Вас красивые глаза, – ошарашил он меня сходу; я отчаянно хлопала ресницами, пока Роберт наблюдал за мной, а потом он добавил: – И к тому же, очаровательная улыбка.

Скромно улыбнувшись, принялась теребить край скатерти. Я бы, возможно, совсем измучила тонкую ткань, но на её радость именно в этот момент у меня зазвонил телефон.

Взглянув на собеседника, мне подумалось, что звонок очень некстати, однако мой сопровождающий кивнул и тут же принял из рук официантки чашку кофе. Звонил отец, мне не хотелось говорить при Роберте и, извинившись, я поднялась с места, направляясь к холлу.

– Спасибо, Леночка, – услышала я , уже удаляясь на приличное расстояние, – ты сегодня хороша, как никогда, – добавил Роберт, когда я уже покидала зал, поэтому, что именно ответила девушка, уже не слышала, лишь нахмурилась, унимая негодование.

В общем-то, я здесь по делу. Какая мне разница, что он говорит этой «Леночке»?

Последнее слово, как оказалось, я произнесла вслух, передразнивая интонацию Роберта. Дурацкая привычка, совершенно не замечаю этого. На что моментально отреагировал тот, кто звонил:

– Леночка? Какая Леночка? Ты меня слышишь, Эль? – с тревогой прозвучал в трубке голос папы. – Ты снова читаешь и ничего не замечаешь вокруг? Стою у тебя под дверью и полчаса стучусь.

– Нет, нет. Я по делам отучилась, – заверила отца, не уточняя конкретное местонахождение. Папа не знал, что я проявила инициативу и отправилась на встречу с его, так называемым, обвинителем.

– Что ещё за дела такие? – задал он тут же вопрос. И пока я судорожно принялась придумывать, куда же отлучилась, отец сам спас ситуацию: – Левицкий наглеет, дочка. Новые обвинения приплетает к делу. Кстати, мне удалось кое-что выяснить о его делах...