Завтра я войду в СВОЮ комнату в СВОЕЙ квартире и заберу СВОИ вещи.

Я обещаю себе.

Я не боюсь его угроз. Я зайду, заберу вещи, и если мне повезет, то он даже ничего не узнает.

Ванька уже засыпает, и я выключаю смартфон. Комната погружается во тьму.

Я долго не могу уснуть, вслушиваясь в звуки из соседней комнаты, но там совершенно тихо. Мне хочется включить ночник, потому что воображение жестоко играет со мной, превращая обычные тени в отражения моих собственных страхов. Но тогда Ваня проснется.

- Даш… - сонно бормочет брат.

- М-м-м? Ты чего не спишь?

Вдвоем на кровати тесновато, но меня спасает, что когда мы въехали, здесь уже была полноценная односпальная кровать, и мы не покупали Ване детскую.

- Не бойся его. Он хороший.

- Не неси ерунду. Спи.

- Хороший, Даш. Только такой же грустный, как ты. Может, от него тоже мама с папой уехали? Как думаешь?

- Думаю, это его проблемы. А твоя задача – выспаться перед школой. Поэтому закрывай глазки и спи. Утром поболтаем.

Я и сама смертельно устала. Думала, этой ночью уснуть не получится, но тело неумолимо клонит в сон. Несколько минут я пытаюсь сопротивляться, сама не до конца понимая, зачем, но потом сдаюсь. Укутываю нас с Ванькой одеялом поплотнее и расслабляюсь, проваливаясь в сон.

Мне чудится в дверях какое-то движение и темный силуэт, но я не успеваю испугаться. На смену страшной реальности приходят не менее жуткие сны.

Вадим

Я не думал, что у девки, родившей лет в пятнадцать, предложение поразвлечься будет вызывать праведный гнев. Ну то есть я угрожал ей, чтобы позлить и припугнуть, но на миг почувствовал себя работягой, домогающимся до принцессы. Да ей лет восемнадцать! Пусть выглядит молодо, худенькая и мелкая, но пацаненку не больше пяти, а значит, Дарья Богданова не молодая мамочка, а юная шлюшка. И уж не ей играть роль недотроги.

Впрочем, мне плевать.

Я выхожу на балкон, откуда открывается вид на скромный дворик. Как и двадцать лет назад, он чистый, опрятный, но совершенно устаревший. В песочницу давно не завозили песок, а на турниках и качелях лишь обновили краску. Сколько там уже слоев? Можно определять возраст двора, как по кольцам у дерева.

Хочется курить, но сигарет нет. Я не думал, что вернуться сюда будет так сложно. А ведь придется прожить еще довольно долго, возможно, несколько лет прежде, чем получится взять какое-то жилье, да и вообще вернуться на прежний уровень. Если это получится, потому что не скатиться в депрессию адски сложно.

Здесь не делали ремонт. Только небольшую перестановку, и я пытаюсь убедить себя оставить все, как есть. Но руки так и чешутся вернуть все на место. Отмахнуться от модного зонирования и превратить квартиру в храм прошлого.

Но получится скорее склеп.

Надо звонить. Я оттягивал этот момент, как мог, но больше нельзя.

Больше всего я боюсь, что почувствую боль, услышав голос бывшей жены. Ту самую боль, которую я зарекся принимать от мироздания. Я договорился, она мне не нужна.

Гудки идут недолго – у нее нет этого номера.

- Алло.

Несколько секунд я вслушиваюсь в собственную реакцию и выдыхаю.

Ничего.

Ненависть, презрение, отвращение – да. Никакого намека на чувства. И никакого намека на боль, по крайней мере, связанную с бывшей.

- Говорите.

- Здравствуй, Лена.

Я уверен: она задыхается от ужаса, мгновенно узнав мой голос.

- Вадим…

- Узнала. Молодец.

- Как ты… что…

- Как я вышел? Адвокат попался хороший. Скостил срок по УДО. Не ожидала? Да, я просил тебе не рассказывать, решил сделать сюрприз. Как ты, любовь моя? Скучала?

- Что тебе нужно, Вадим?