Драйден коснулся меня. Повторил движение, но выше – от вершины бедра к талии. И тогда я переместила руку в его пах. Прикоснулась к тонкой коже, обхватила плоть рукой и медленно скользнула вниз, до самого основания. А потом вверх… И еще раз.

Он скрипнул зубами, скулы выделились острее на его лице. Глаза сузились до двух темно-синих щелочек.

То, как Драйден менялся, заставило мои щеки вспыхнуть. А еще собственные движения и недавние воспоминания. До этого я лишь легко его касалась, когда он разделся, но сейчас я хотела большего. Намного большего. Например, опуститься ниже и…

При этих мыслях я прикрыла глаза. Захотелось сжать собственные бедра. Но мне бы точно не дали этого сделать. В следующую секунду я оказалась лежащей на спине и прижатой к кровати его телом. Ойкнула и задрожала до самых кончиков пальцев ног, вновь ощущая его возбуждение.

Все мои чувства тут же сцепились в один узел. Узел, который занялся пламенем. Вспыхнул резко и порочно.

– Кристина, ты… О, Боги! – хрипло выдохнул он прямо в губы, и эта фраза буквально завибрировала во мне.

Все пропало. Абсолютно и бесповоротно.

В ту ночь я сорвала голос. Дважды, если такое в принципе возможно. Сначала когда он усадил меня на себя, так же как в той пещере, и пил мою кровь. Позже, когда пыталась опираться вспотевшими ладонями о измятые скользкие простыни. Почти касаясь их грудью, в то время как его тело накрывало мое, а рваное дыхание и ощущение клыков на шее окончательно заставляли забыть вообще обо всем.

***

В спальне становилось светло. Достаточно светло, чтобы почувствовать это сквозь закрытые веки. В апартаментах не было ни одного настоящего окна, только магические имитации с видом на горный пейзаж, создававшие иллюзию естественного света, меняющегося в зависимости от времени суток.

Свет разбудил меня. Я зажмурилась и попыталась снова заснуть. Это оказалось бесполезным, и я зарылась в покрывало с головой. Но сон не желал возвращаться обратно. Меня преследовал какой-то навязчивый запах. Поежившись, свернулась калачиком. Драйдена уже давно не было ни в этой комнате, ни в апартаментах, ни в этой стране. Когда он ушел, я, должно быть, очень крепко спала. При этих мыслях меня вновь охватила апатия.

Наверное, нужно встать. Но зачем? Ведь, совершенно незачем, правда? Что мне делать в опустевших подземных покоях?

Попытавшись подняться на кровати в первый раз, я упала на подушки. В моем теле совершенно не осталось сил. Их будто забрали. Со второй попытки мне удалось сесть. Взгляд опустился на ближайшую прикроватную тумбочку. Там стоял поднос с завтраком, сервированным по всем правилам: апельсиновый сок, каша со свежими фруктами, тосты, два вида джема.

И хотя я не ела больше двух дней, при взгляде на еду казалось, будто меня вот-вот стошнит. С трудом удалось откинуть покрывало, подползти к изножью кровати и вцепиться рукой в столбик. Я поднялась, едва сохраняя равновесие. Несколько шагов до двери в ванную были настоящим испытанием. Рвотные позывы усилились. Навалившись на дверь, я открыла ее.

В ванной тут же загорелся свет. Тусклый и тоскливый. Следов крови нигде не было. Зеркало над умывальником снова стало целым, словно ничего и не случилось. Я обхватила себя рукой поперек туловища и двинулась туда.

Бра у зеркала вспыхнули, ослепляя меня после легкого полумрака ванной комнаты. Я склонилась над раковиной и закашлялась, но на этом все прекратилось. Желудок был пуст. Машинально открыла кран и в замешательстве невидящим взглядом уставилась прямо перед собой.