- И что, потом снова накажешь себя троицей случайных баб? – Кристен бывает очень убедительна местами.

- Сегодня позволю себе поблажку.

Да, сегодня можно, потому что этой ночью (ведь мать родила меня именно в ночь) мне исполнилось 24 года.  Открываю глаза, смотрю на неё, обнажённую полностью, и не знаю плакать мне или смеяться…  Да, не знаю, потому что Кристен – одна из немногих  женщин, способных доставить  мне удовольствие, единственное исключение из всех, где я не вкалываю, как раб на галерах, а позволяю себе расслабиться. У Кристен великолепное тело, она талантлива в своих ласках и умеет доставить удовольствие мужчине. Но сегодня ночью я понял, что перестал реагировать на женские прелести окончательно… 

Впервые это случилось четыре месяца назад,  и тогда я подумал, что всё дело в возрасте партнёрши. Однако печальный опыт вскоре повторился с молодой, но не слишком красивой девушкой, затем с красивой и молодой… Теперь - с Кристен.

- Зая, ты был великолепен этой ночью!

- Неужели?

 Конечно, великолепен, ведь пришлось прибегнуть к запретному… Запретному и сладкому, такому желанному, и такому недосягаемому, безнадёжно несбыточному …

- Твоё мастерство растёт… Есть ли предел?

- Мне помнится, я был в стельку пьян. Что мы пили в том клубе?

- Не знаю, что пили вы с Марком, а я как обычно - текилу.

- Да… Марк, как всегда, подсунул мне какую-то дрянь… Я очень пьян был?

- Было немного, -  смотрит лукаво и улыбается, щурясь, кукольно взмахивая своими длиннющими ресницами.

- Много болтал?

- В этот раз нет, - снова улыбается, не скрывая лукавства.

- Признавайся, что я выкинул на этот раз? – поворачиваюсь на бок, чтобы лучше видеть её и следить за мимикой – нужно выявить все подвиги и срочно, чем раньше ликвидирую последствия, тем лучше.

- Да ничего.  Всё нормально, не переживай.

- Не обманываешь?

- Нет. Зачем?

- Не знаю. Вы женщины – странные создания!

- Не все. Некоторые из нас вполне предсказуемы. Вот я, например, сейчас буду просить у тебя денег.

- Проси.

- Много…

-Много?

- Очень много…

- Очень много не могу, у меня планы.

- Какие?

- Хочу строить тестовый дом по своему  проекту, денег осталось мало, боюсь и этого не хватит.

- Алекс…

- Да?

- Кроме тебя просить больше некого. Деньги правда очень нужны.

- Сколько?

- 500 тысяч.

- Это много.

- Да, много.

- Зачем?

- У моей племянницы обнаружили рак… Ей только исполнилось два года в этом месяце, она скорпион, как и ты.

- Такая малышка и рак?!

- Да, Алекс. Жизнь намного более жестока, чем нам хотелось бы. Нужно срочно начинать лечение, а денег нет совсем. Есть фонды… Но это очень долго. Если ты не поможешь, у неё, скорее всего, и шансов не будет.

- Я выпишу чек.

- А как же тестовый дом?

А как же тестовый дом и… моё будущее… Моё будущее и будущее маленькой девочки, которая хочет жить…

- Не волнуйся, я придумаю что-нибудь.

Только вот, что?…

- Алекс, ты Чудо!

- Вовсе нет.  Я просто человек, у которого есть деньги. Были.

Мы молчим, Кристен натягивает на себя простынь, и я понимаю, что вскоре  услышу нечто неприятное.

- Говори, - требую, подталкивая её, наконец, к тому, о чём подозреваю, но хочу знать наверняка.

- Ты снова звал её во сне.

Чёрт, вот я так и знал! Вот знал же! Голимая моя болтовня и предательская башка!

Тру глаза рукой, скрывая этим жестом алый стыд, разлившийся по моим щекам. Я почти никогда не краснею, потому что никогда не испытываю ни стыда, ни стеснения, ни дискомфорта. Я уверен в себе и доверяю своим поступкам. Но когда вскрывается то, что я так старательно прячу, мои эмоции меня не просто выдают, они меня обнажают, делают уязвимым, хрупким, я ощущаю себя бокалом из тонкого горного хрусталя, в слабой, неуверенной руке нетрезвого шутника… И этот шутник – моя жизнь, моя судьба…