А теперь, после столь колоритного начала, прервем наше повествование о будущем великом хане монголов и обратимся к целому вороху исторических проблем, не решенных по сию пору, которые лишь пунктиром обозначились в вышеприведенном прологе.

Хотя в этом рассказе о рождении Темучина все может быть полностью верным, однако, к действительно бесспорным фактам можно отнести лишь немногие. Родителями мальчика и в самом деле были Есугэй и Оэлун, назван он был и вправду в честь захваченного в плен сильного врага, наконец, о пресловутом сгустке крови, зажатом в руке новорожденного, упоминают едва ли не все наши источники. Но это, пожалуй, и все (кроме, разумеется, будущности Темучина-Чингисхана). Ни дата, ни место рождения будущего покорителя мира нам доподлинно не известны. Есугэй-багатур в одних источниках описан как вождь и владыка монголов, в других же он – не более чем удачливый степной разбойник, хотя и высокого рода. А между тем, от точных ответов на эти вопросы зависит очень многое: например, без четкого определения даты рождения Темучина практически невозможно восстановить хотя бы приблизительную хронологию монгольской истории накануне образования государства. Осознание точного места Есугэй-багатура в монгольской родовой и военной иерархии позволит лучше понять феномен возвышения самого Темучина. Даже локализация места рождения имеет немаловажное, хотя главным образом психологическое значение: конечно, Чингисхан был монголом, но на территории какой современной страны он родился – России или же собственно Монголии? Споры по этим и другим вопросам ведутся ожесточенные, однако сегодня накопленные знания в сочетании с логикой позволяют утвердить наиболее вероятную версию событий, связанных с рождением Темучина. Начнем по порядку, от простого к сложному.

Более простым, хотя бы в силу меньшей исторической значимости, представляется уточнение географического местоположения урочища Делюн-Болдох. Поскольку в самом названии присутствует понятие «низина», «болото», «комариная местность» – его сложно отнести к верховьям Онона, где рельеф более горист, чем, к примеру, в среднем течении. Да и упоминание об игре в альчики на льду Онона, когда Темучин был в одиннадцатилетнем возрасте, тоже скорее относится к более спокойному среднему течению реки, нежели к верховьям, где лед в силу быстрого течения менее крепок и, разумеется, опасен для детских игр. Так что нутуг Есугэй-багатура лучше искать там, где Онон выходит из пределов Хэнтэйского хребта. Именно здесь около ста лет назад русский исследователь Юренский и обнаружил урочище, которое местные буряты называли Делюн-Булдах. Сегодня это почти ненаселенная местность в двухстах километрах к югу от Читы, полностью соответствующая своему не слишком ласковому названию. Конечно с полной уверенностью утверждать, что это и есть место рождения Чингисхана, нельзя (а нынешние монголы вряд ли с этим согласятся, в отличие от их родичей-бурят), однако его надо признать наиболее вероятным. Возможно, российским или читинским губернским властям стоило бы поставить здесь какой-нибудь памятный знак с целью развития туристического бизнеса.

Поливная чаша из Сарай-Берке

Обратимся теперь к другой, более важной проблеме. Имеются в виду роль и место Есугэй-багатура в той своеобразной монгольской «табели о рангах», которая сложилась в третьей четверти XII века, после безвременной кончины Амбагай-хана и короткого правления сына Хабул-хана, Хутулы. Вопрос этот далеко не прост в силу значительного расхождения сведений источников; тем не менее, он вполне поддается анализу на основании имеющихся на сегодня данных.