Усмехнулся, вспомнив, как отчаянно она бросилась на него, так, словно и правда смогла бы убить. Горячая девочка.

Пару раз даже попала ему по лицу, пока донёс её до вольера, обхватив одной рукой за тонкую талию. Казалось, чуть придавит, и девчонка пополам сломается. А дерётся, как будто ещё несколько жизней у неё.

Когда забросил звереныша в вольер, бросилась на решётку, молотя по ней кулаками.

- Убийца! Ненормальный! Ты маньяк! Нравится убивать беззащитных девушек, да? Убивай! Я тебе во снах твоих являться буду!

Архан не верил своим глазам. Позади неё два волкодава стоят, только и ждут команды хозяина, а она орёт стоит. Сумасшедшая девка.

- Обернись.

Алина вдруг захлопнула рот, сглотнула. Услышав тихое рычание, закрыла глаза и медленно повернула голову.

- Мамочки…

- Одна команда, и они тебя сожрут, даже трусов не останется.

- Не надо… Прошу.

- Уверена?

- Да… - заскулила, сливаясь с решеткой, цепляясь за неё тонкими, дрожащими пальцами. - Я не хочу умирать. Не хочу так… Я же ничего не сделала, - слёзы покатились по бледным щекам, а глаза от ужаса стали безумными.

- Вот видишь, как быстро мы нашли общий язык, Алина, - открыл дверь, давая ей возможность выйти. - Давай, без резких движений, - а когда она была уже одной ногой на свободе, рявкнул на псов, что только и ждали команды. - Взять!

С диким рычанием собаки бросились на девчонку, а Монгол, схватив её за руку, рывком вытащил из клетки и захлопнул дверь прямо перед носом пса. Тот врезался в решетку, заскулил и залаял на Алину.

- Спокойно, Хаос!

Услышав окрик хозяина, тихо заскулил и лег.

***
- Мама… Мамочка… Мамочка… - ползла по траве, отталкиваясь ногами и тихо подвывала от ужаса.

- Нет у тебя мамы, Алина. Никого нет. Кроме меня, - медленно шёл за мной, возвышаясь, как огромная скала.

Я рассматривала его, отползая дальше и повторяя одно единственное слово, которое уже давным давно забыла… Его чёрная футболка обтягивала каждую каменную мышцу, каждую выпуклость на животе и груди. Глаза цвета ночи, что, казалось, стали даже темнее, чем были раньше. Его лицо изуродовано двумя неровными шрамами на висках, спускающимися по щекам и теряющимися где-то в черной, густой бороде. Помню, как Лера рассказывала, что это он в поножовщине участвовал, в тюрьме… Но зачем я тогда об этом думала? Чтобы не сойти с ума от мысли, что придётся с этим жутким человеком прожить свои последние дни? Или, может, я уже двинулась по фазе? Последний вариант - ничего. Говорят, дуракам проще.

- Ты одна, кошка, - присел рядом, схватив меня за ногу, чтобы не смогла ползти дальше. - Понимаешь? Только я есть. Больше никого. Я тебя для себя взял, - его пальцы больно сжали ногу чуть выше колена.

Что? О чём это он?

- Удивлена? - усмехнулся и, протянув меня по траве, схватил за шею сзади, приподнимая и приближая своё лицо к моему. - Я всю твою жизнь был рядом. Ждал, пока ты подрастёшь. Помнишь, отморозки в детдоме хотели тебя поиметь толпой? Куда они делись?

Сглотнула несуществующую слюну, пытаясь смочить пересохшее горло.

- Они исчезли…

- Нет, Алина, они не исчезли. Они отправились на зону для малолеток. А помнишь, на праздники ты всегда получала конфеты и подарки от деда Мороза? У тебя была хорошая одежда? Учителя и воспитатели следили за тобой очень тщательно, да?

Нет… Это не может быть правдой. Это же ужас какой-то!

- Помнишь, как после детдома ты встречалась с парнем? Как звали этого щенка?

- Кирилл…

- Дааа… Кирилл.

- Он пропал без вести… Ты… Что ты с ним сделал? - от слёз уже болели глаза, а сердце стучало так бешено, что вот-вот либо вырвется из груди, либо остановится.