– Это действительно совершенно ужасно!

– Что, простите?

– Во Второй книге Моисея Господь дает нам очевидные заветы, не так ли?

Судя по голосу, она моложе, чем сержант думал. Он давал ей лет пятьдесят.

– Вы говорите о десяти заповедях Господа Моисею?

– Ах нет, не только Моисею – нам всем!

Лоран увидел, как с дерева упал очередной снаряд и приземлился на белый «Рено».

– Вы правы. Заповеди касаются нас всех. У меня есть вопрос, который я хотел бы задать, мадам. И речь, конечно, идет о вчерашнем дне.

– Господь дал нам не тысячу заветов, не так ли? Иначе было бы трудно следовать им. Он дал нам десять. Всего десять. Почему так мало? Потому что больше не требовалось. И потому что он знал, что интеллект его земных слуг ограничен. Всего десять, чтобы мы могли их запомнить. Теперь… пятая… Пятую нарушили прямо перед моей дверью.

В трубке послышалось шуршание. Лорану показалось, что мадам зажгла сигарету.

– Вы говорите о пятой заповеди. Не убий.

– Они застрелили его. Одного из детей Господних. Прямо у моих дверей.

Неужели она всхлипывает? Лоран откашлялся.

– Перед убийством к вам приходил констебль Бальзак. Правильно?

– Он вел себя очень вежливо. Спокойно и уверенно. Стильный мужчина, любящий свою работу. Важную работу. Вы все занимаетесь нужной работой, хочу, чтобы вы это знали. В наше время полицейским быть непросто. Иметь дело со всякими мигрантами, извращенцами и бедняками-наркоманами. С коррумпированными политиками, с детьми, больными СПИДом. Вы делаете хорошую работу.

– Спасибо, мадам. Когда вы встретили констебля Бальзака, не заметили ли вы, что он делал записи в блокноте?

– В блокноте? Нет, не видела.

Ожидания Лорана не оправдались.

– Вы уверены?

– Я уверена, что блокнота у него не было. А блокнот, весь исписанный, который дала ему я, он использовать не мог.

Лоран вскочил со стула.

– Блокнот отдали ему вы?

– Военный. Стильный. Вот он у меня в прихожей, а через мгновение убит на лестнице.

– Мадам, повторю свой вопрос. Блокнот Бальзак получил от вас?

– Не нужно так строго разговаривать. Да, я дала ему блокнот.

– Прошу прощения. Могу я спросить, откуда у мадам этот блокнот? Может быть, он ваш?

– Нет, знаете ли. Я не любитель делать заметки. Он как-то связан с приезжими. С теми, кто убил офицера.

– Почему вы так решили?

Женщина выдохнула дым. Звук был узнаваем.

– Потому что я нашла его сразу после того, как приезжие ушли. Блокнот, должно быть, обронил кто-то из них. Я знаю, что раньше он там не лежал, а нашла его, когда вышла выкинуть мусор.

Невероятно. Один и тот же блокнот нашли два раза на одном и том же месте.

– Спасибо, дорогая мадам. Вы очень нам помогли.

– Правда? А, ну это отлично. Будьте осторожны. Слушайте Господа, и не заплутаете.

Лоран отложил телефон в сторону. Несколько секунд он неподвижно стоял и смотрел на блокнот. Ветер переворачивал страницы. Ряд за рядом непонятных символов. Страницу за страницей.

Стокгольм, Швеция

Оба крепко спали. Эрик, по обыкновению, на животе, зарывшись лицом в подушку. Ханна – на спине, прижав руки к бокам. Ее веки дергались, а кончики пальцев дрожали.

Она гуляла по широкому полю, словно покрытому золотом. Небо было алым. Ханна шла без одежды. Ноги утопали в золотистом песке. Было не жарко и не холодно. Безветрие. Направлялась ли она куда-то или возвращалась назад? Ни единого дерева или холма, отсутствие контуров. Только песок и прямой горизонт со всех сторон. Ханна здесь раньше никогда не бывала. Но пейзаж казался знакомым. Место имело долгую историю. Миллионы лет древних традиций. Хотя, кроме неба и песка, здесь больше ничего нет, над полем царят величие и мудрость. На этом месте все началось. Вот оно – начало начал. У Ханны не оставалось никаких сомнений. Как будто кто-то или что-то в ожидании задержал дыхание.