Обнимаю себя руками и бездумно пялю в окно. Я так люблю лето, кто бы знал. Моя душа распускается и бушует вместе с шумящей зеленью деревьев и непослушным ветром. Я рождаюсь в апреле и засыпаю в октябре, фигурально естественно. Но именно в этот промежуток времени моя сущность раскрывается подобно нежному бутону невиданного экзотического растения. Я парю над землей, летаю вместе с птицами, чувствую все особенности пробуждения мира. Замираю вместе с ним в тиши вечеров, плачу в унисон с дождями и пою с рассветами. Все это я прячу, никому не показываю, кроме очень-очень маленького круга людей. Не привыкла обнажаться и выворачиваться. Весь мой мир скрыт, я берегу его от злых посторонних взглядов и разных толкований. Пусть и дальше останусь для других холодной и высокомерной, им не нужно соваться ко мне, все равно не пущу. Папина кровь течет во мне, только не спокойной и размеренной рекой, а прямо водопадом хлещет. Ничего не поделать, такие мы – Шаховы.

Распахиваю двери платяного шкафа и выдергиваю заранее приготовленную вещь. Долго же искала наряд, в котором выглядеть буду на сто баллов. Темная ткань с вышитыми птицами будет выгодно подчеркивать смуглую кожу, я все продумала и рассчитала. Летающая бахрома легкой небрежностью свисает с узоров, а асимметрия подола с ремнями по краям дает ощущение неприступной грации и свято блюдет границы дозволенного.

Достаю из коробки лодочки, усыпанные мельчайшими камешками. Высокая шпилька добавит мне уверенности. Верчу туфли на солнце, любуюсь сверкающими бликами. Острый мыс довольно хищный и вызывающий, провоцирующий на прямые действия. Честно? Таким только на горло наступать поверженному прекрасным противнику. Другого предназначения нет. Изгиб обуви в точности совпадает с выемкой стопы, значит смотреться будет не только как идеально подобранная обувь, но и эстетично, то есть без малейшего намека на недостаток. Замша как шелк, тончайшая, меняющая узор при самом нежном прикосновении. И, конечно, камешки. Они так аккуратно рассыпаны по поверхности, что вызывают бесконечное желание любоваться. Да, Боже, только мы девочки знаем, что может сотворить потрясное платье и шикарная дорогая обувь.

Это же практически покорение мира без единого выстрела, вашу мать!

Успокоившись, сажусь вновь на место, чтобы все же накраситься. Но и тут не выходит, звонит Лера.

- Да, Лер.

- Эта сука будет там. Я не хочу идти! – слышу обиженный голос в трубке.

- Ты хочешь от него отказаться? – задаю вопрос напрямую.

- Да нет же!

- Вот и действуй, - подначиваю ее.

Дело в том, что Лера влюбилась в своего друга детства, точнее он первый ей признался, а она тупит, куда же без этого. Странный мы все же народ! Вся соль в следующем: к Моту на праздник, то есть ДР, приехала его бывшая пассия, которая заявляет на него свои права и Лерке это сильно не нравится, потому что чувства сигналят в ответ Матвею уже неприличным образом. Пока она собиралась с духом, та Вика не потерялась и быстро припилила к парню утверждать свои права. Чем у них дело закончится не представляю, но держу за Лерочку кулачки из всех сил.

- Ну это понятно, я уже и подарок приготовила. Даже придумала, как дарить буду. Ну, марамойка белобрысая-я-я…, - накручивает недовольство в голосе.

- Лерка, ты справишься. Дай накраситься, а? Не могу уже болтать, опаздываю, - прикрыв один глаз, прижимаю неловко трубу к уху.

- Ты не готова? – слышу вопль возмущения. – Давай быстрее, копуша! Чао!

- Чао, - бормочу в ответ и бросаю телефон на столик.

Разговор с Лерой мотивирует на уверенные действия или я удачно себя убеждаю в этом, черт его знает, только мейк ложится ровно и хорошо. Изучаю свое отражение, придираюсь к мелочам. Нет, все правильно сделала. Ровный тон немного мерцает, идеальные стрелки, тени и нюдовая помада. Люблю этот цвет, мои губы становятся чуть пухлее и зазывнее. Взбиваю легкие пряди и заношу полотно на один бок. Я довольна собой, прекрасно выгляжу, но внутри начинает снова биться. Оценит ли? Или пошел он уже куда подальше?