– «Ибо настанет пора великого бедствия, которого не было от сотворения мира и до наших дней, какого никогда не было. И когда минуют те краткие дни, не останется нигде никакой плоти живой».

– Звучит внушительно, – сказал чей-то голос за спиной Марка. И Чарли Баскомб залез в вездеход.

– Вам проповедовал Евангелие преподобный Генри Армитаж, – сказал радио диктор. – Исполняя заповедь, радиостанция «Голос бога» вещает на весь мир на всех языках. Ваши пожертвования способствуют работе нашей радиостанции.

– В эти дни – наверняка – слушают эту станцию многие, – сказал Марк. – И, должно быть, сейчас деньги текут к нему со все сторон.

Машина выехала в Бурбанк и остановилась возле студии «Хорнер Бразерс». Приятная улица: много магазинов, и вообще тут все есть: от кабинок для просмотра короткометражек до изысканных ресторанов. Вдоль широкого бульвара текла людская река. Старлетки и киношники шли вперемежку с делового вида деятелями из страховых компаний. От автобусных и трамвайных остановок растекалась по улицам толпа женщин (эти домохозяйки – средний класс). Следом брели знаменитые артисты телевидения, из тех, кто живет по берегам озера Толука.

Пока его команда устанавливала камеры и звукоаппаратуру, Гарви вместе с Тимом Хамнером направился в ресторан – пить кофе. Следом за ними – когда все было готово – пошел Марк. Приблизившись к столику, где сидел Гарви и Тим, он услышал, что говорит Гарви – а говорил он так тихо, что Марк едва мог разобрать.

– …и вся задача состоит в том, чтобы узнать, что думают люди. Свои собственные мысли я постараюсь скрыть: вопросы будут задаваться нейтральные и нейтральным голосом. Ваши мысли вам тоже придется скрыть молчанием. Ясно?

– Абсолютно ясно, – растягивая слова, ответил Тим. Взгляд у него был острый. – Что я должен буду делать?

– Вы можете быть полезным. Вы можете помочь Марку в проведении опроса. А можете устраниться.

– У меня есть хорошая пишущая машинка, – сказал Хамнер. – Я мог бы…

– Мы не вправе использовать ничего, что у вас есть, – сказал Рэнделл. – Вы не член профсоюза, – подняв взгляд, он увидел Марка. Марк кивнул ему, и Гарви покинул ресторан. Марк вышел вместе с Хамнером.

– Он поручил мне то, что обычно, – сказал Марк. – Это, если честно говорить, убивает меня.

– Я вам верю. И, думаю, если б я помешал чем-либо интервьюированию, он бы тут же уволил меня. А ехать на такси отсюда дорого.

– Знаете, – хмыкнул Марк, – а мне когда-то казалось, что вы – заказчик.

– Ага. Этот ваш Гарви Рэнделл – крепкий орешек. Вы давно занимаетесь этим делом?

Марк покачал головой.

– Это у меня временное, просто хочу чуть поработать для Гарви. Может когда-нибудь я сделаю это своим постоянным занятием, но – вы сами знаете, что такое телевизионный бизнес. Такая работа подрежет крылышки моей свободе.

Над Бурбанком висел смог.

– Вижу сегодня в горах правит бал Гертц, – сказал Хамнер.

Марк уставился на него в удивлении:

– Это как?

Хамнер показал на север, туда, где горизонт долины Сан-Фернандо тонул в коричневой дымке:

– Иногда отсюда видны горы. У меня там в горах обсерватория. Но, видимо, ущелье Гертца сегодня гонит туман обратно.

Они подошли к вездеходу. Камеры были уже установлены, наготове показать хоть крупный план, хоть широкую панораму – по выбору. Гарви начал работу: остановил мускулистого мужчину в каске и рабочих ботинках. Мужчина явно выделялся на фоне толпы торговцев и бизнесменов.

– …Рич Коллантц. Занят на стройке – вон там – «Авери Билдинг».

Голос и манеры поведения Гарви Рэнделла такие, чтобы человек разговорился. Если понадобиться, то, как он задает вопросы, будет заснято повторно.