«Спокойно, не беда. Я должен видеть в этом загадку. Тут не может быть тупика, это бессмысленно. Торвин всегда говорил, что нет для человека лучшего бремени, чем разум».

Шеф снова пошарил вокруг себя. За плечами оказался проем. Он скользнул туда, подобно змее. И там опять был ровный пол, только теперь уходивший вверх. Шеф рухнул на него и впервые за время, показавшееся вечностью, смог выпрямиться. Пальцы нащупали деревянную лестницу.

Он шатко-валко взобрался по ней. Голова ткнулась в люк. Но тот открывался снаружи, изнутри не поддался. Над ним могли быть многие футы земли.

Шеф вытащил из-за пояса оселок, привалился к стене и принялся крошить доски заостренным концом. Дерево треснуло, посыпались щепки. Он ударил еще и еще. Когда сумел просунуть в отверстие руку, выломал больше. Супесь проваливалась в подземелье, все быстрее и гуще по мере того, как расширялась дыра, и вот в вышине проступило бледное рассветное небо.

Шеф изнеможенно вывалился в густые заросли боярышника, находившиеся не более чем в сотне шагов от кургана, в который он, чудилось, проник давным-давно. На вершине стояла и всматривалась вниз небольшая компания. Шеф не мог ни спрятаться, ни уползти. Он встал во весь рост, поправил венец, подхватил оселок и спокойно пошел к людям.

Он почти не удивился, узнав своего единоутробного брата. Кто-то разглядел Шефа в предрассветных сумерках, закричал, отшатнулся. Ватага бросилась прочь, оставив Хьёрварда в одиночестве возле так и не засыпанной ямы. Шеф перешагнул через тело англичанина-землекопа, разрубленное от плеча до грудины широким мечом. Теперь в пятидесяти ярдах он приметил и Гудмунда с людьми, которые обнажили клинки, но не спешили вмешаться.

Шеф устало взглянул в лошадиную физиономию Хьёрварда.

– Ну что тут скажешь, брат мой, – промолвил он. – Похоже, тебе мало твоей доли. Или ты стараешься для кого-то на стороне?

Лицо, маячившее перед ним, заледенело. Хьёрвард вытащил меч, выставил щит и сошел по склону кургана.

– Ты моему отцу не сын! – рявкнул он и взмахнул мечом.

Шеф вскинул навстречу оселок толщиной с запястье.

– Камень тупит ножницы, – заметил он, когда клинок переломился. – А еще он пробивает череп.

Он ударил слева и уловил хруст, когда свирепое лицо, вырезанное на точильном камне, утонуло в виске Хьёрварда.

Викинг пошатнулся и пал на одно колено, ненадолго опершись на обломок меча. Шеф шагнул в сторону, примерился и размахнулся в полную силу. Снова хрустнула кость, и его брат повалился вперед. Кровь хлынула изо рта и ушей. Шеф медленно стер с камня серое мозговое вещество и оглянулся на ошарашенных воинов из экипажа Хьёрварда.

– Семейные ссоры, – бросил он. – Вас это не касается.

Сигвард пожаловался совету викингов, и дело приняло неприятный для него оборот. Бледный и напряженный, он вперился взором в собравшихся за столом:

– Он убил моего сына, и я требую возместить потерю!

Бранд поднял ручищу, веля ему замолчать.

– Мы слушаем Гудмунда. Продолжай.

– Мои люди рассредоточились в темноте вокруг кургана. Вдруг появился отряд Хьёрварда. Мы услышали их голоса и поняли, что это не англичане, но не знали, как быть. Тех, кто заступил им дорогу, они оттолкнули. Никто из моих не погиб. Потом Хьёрвард попытался убить своего брата Скьефа – сначала хотел похоронить заживо в кургане, потом набросился с мечом. Мы все это видели. У Скьефа был только каменный брусок.

– Он убил Падду и пятерых моих землекопов, – подал голос Шеф.

Совет проигнорировал его слова.

Бранд заговорил учтиво, но решительно:

– По моему разумению, тебе не положено возмещение, Сигвард. Даже за сына. Он посягнул на жизнь товарища по войску, который пребывал под защитой устава Пути. Удайся Хьёрварду задуманное, я бы повесил его не колеблясь. Кроме того, он пытался похоронить своего брата в кургане. И если бы преуспел, то сам подумай, сколько бы мы потеряли! – Бранд покачал головой, словно не веря себе. – По меньшей мере двести фунтов золота! И выделки такой, что оно намного дороже простого! Резные чаши римлян. Прекрасные крученые браслеты белого золота из Ирландии. Монеты с головами неведомых римских правителей. Изделия из Кордовы и Миклагарда, Рима и Германии! И в придачу – мешки с серебром, которые королевские казначеи складывали в подземелье веками! Этого хватит, чтобы каждый воин нашей армии жил припеваючи до скончания дней. Если доживут до дележа. На рассвете тайна перестала быть тайной.