– Он мне расскажет, если что, – я показал рукой на Мартина. – А я скажу ему. И без зеркал обойдемся.

Я передвинул котомку к девушке. Анюта неторопливо развязала последний узелок. Цветастый прямоугольник ткани разлегся на столике смятыми краями, и нашим взорам предстала одна из самых необычных походных вещей, виденных за мою недолгую жизнь: насколько я понимаю, до сего вечера еще никто не догадался брать такое в дальние края.

Мы с Мартином посмотрели друг на друга, еще раз глянули на девичий багаж и одновременно уставились на смущенно улыбнувшуюся девушку.

– Я вижу то, что я вижу, или оно грезится? – спросил я на всякий случай.

– Мне оно тоже грезится, – крякнул в смущении Мартин. – Это тебе зачем?!

– Присоединяюсь к вопросу, – кивнул я. – Сделай милость, ответь: для чего тебе в походе тряпичная кукла? Ты с ума сошла, да? Немедленно собирайся и иди выбирать место для нового дома, где вы будете жить!

Анюта схватила куклу и прижала ее к груди. Мартин принялся увещевать упрямую подружку.

– Анечка! Иван возьмет кучу стрел, лук, меч, метательные ножи, и я не уверен, что этого хватит. А если мы погибнем?

– Это не простая кукла! – воскликнула девушка.

– Где-то я уже слышал похожее…– пробормотал я. Лицо отца стало перед мысленным взором во всей красе. Сверкающая корона, как обычно, и в воображении слепила глаза. – Она золотая внутри?

– Она волшебная!

– Да ну?! – изумился Мартин.

– В обычной крестьянской семье? – переспросил я. – Волшебная кукла?

– Наверное, она гладит, стирает и мусор убирает! – Оказывается, сарказма у Мартина тоже хватает. Не ожидал. – У нас боевой поход. Чем она поможет?

Кукла шевельнулась и повернула голову на полоборота. Ее рисованные на обычной холщовой ткани глаза моргнули, и прочерченная угольком полоска рта раскрылась. Оттуда высунулся розовый язычок.

– Вы всё сказали? – строгим голосом спросила она.

Мартин остолбенел. Наверное, я тоже. Не помню.

– Всё, – коротко ответил он, не в силах оторвать глаз от куклы.

– Вот и ладушки! Зовите меня Юлька. – Она повернула голову так, как ей и полагалось быть, а улыбающаяся Анюта с видом победителя оглядела наши растерянные лица и тоже показала язык.

– Чтоб мне провалиться! – вымолвил Мартин. – Она говорящая!

– Анюта, нам на самом деле будет трудно, – сказал я. – Ты уверена, что сумеешь перенести трудности похода?

Не успели уйти, а уже сталкиваемся с разными чудесами. Может, не стоит никуда ходить, а молодильные яблоки сами к нам прикатятся, раз пошла такая пьянка?

– Я сумела перенести приемных родителей, а это трудности не из простых! Я не буду обузой в походе, не переживайте за меня.

– Только вовремя кормите, поите и спать укладывайте, – добавила кукла.

– Юлька! – воскликнула Анюта.

– Молчу, молчу…

Я решил удостовериться, что она не испугается, и вдохновенно рассказал о грядущих трудностях, вкладывая в россказни всю свою фантазию. Я пользовался словами, как красками, создавая живописное и потрясающее размахом эпическое полотно, и под конец импровизированного выступления Анюта и Мартин сидели с раскрытыми от удивления ртами и остекленевшими глазами. Кукла безмолвствовала, не подавая признаков жизни. А когда я произнес финальное слово, наступила долгая тишина. Слушатели молчали, до глубины души потрясенные моими фантазиями, и стало ясно, что во мне пропадает гениальный рассказчик.

Анюта очнулась первой.

– Потрясающе! – восторженно выдохнула она. – Я хочу видеть эти чудеса собственными глазами. Делайте со мной что хотите, но вы должны… нет, вы обязаны взять меня с собой! А то я умру от тоски и отчаяния, потому что никогда не увижу это великолепие наяву.