Этот вопрос, как назойливый комар, время от времени пытался проникнуть в её жизнь. Когда он кусал особенно больно, нельзя было не почесаться.

Если настроение было хорошим, Молли представляла себе родителей интересными, весёлыми людьми, которые по каким-то неведомым, не зависящим от них причинам потеряли своего ребёнка. А когда настроение было паршивым, родители представлялись ей отъявленными негодяями, которые хотели утопить свою дочь, как никчёмного котёнка. Но в любом настроении мысли о родителях всегда огорчали. Потому что, старайся не старайся вообразить их, девочка понимала: папу с мамой всё равно не найти. И не узнать, кто они такие.

Молли закрыла глаза и постаралась успокоиться, вытряхнуть из головы непрошеные мысли.

Это у неё получалось очень хорошо: с раннего детства она научилась с головой уходить в мечтания. Дыша размеренно, Молли представила, что, как облачко, взлетает вверх, из машины миссис Тринкелбери, поднимается вдоль реки Брайерс, выше холмов, прямо к высокой горе у истоков реки. Молли парила, как птица. Почувствовав далеко внизу неимоверную тяжесть земли и древнее спокойствие горных хребтов, она напомнила себе, как велик мир и как мелки по сравнению с ним её заботы и тревоги.

Успокоившись, Молли открыла глаза. Потом достала из сумки батон, отломила горбушку, открыла бутылку с кетчупом и выдавила на горбушку несколько капель. Потом долго и с наслаждением жевала любимый бутерброд и смотрела на реку.

На дальнем берегу реки, за заборами, тянулись сады, среди них стояли дачные домики с террасами. Молли часто думала, как здорово было бы жить в таком домике. Один из садов был больше других. В нём, кажется, стояли два дома. Тут-то Молли и заметила нечто новое.

В этом саду недавно высадили несколько густых зелёных кустов, подстриженных в форме сидящих животных и птиц. На верхушке одного куста красовалась большая птица с длинным хвостом, скроенная из ветвей и листьев, рядом – сидящий заяц с хорошо заметными ушами. На вершине тиса восседал большой пёс с круглыми пустыми глазами. Казалось, он сторожит дом.

На блестящей листве зелёной собаки играли яркие солнечные блики. Когда лучик света отразился от глянцевитого прутика на том месте, где у собаки должна быть пасть, девочке показалось, что причудливый зверь ей улыбнулся.

Молли вспомнила, как здорово было в первый раз загипнотизировать Петулу, приютского мопсика. Это случилось в ноябре прошлого года. Девочка вздохнула и сунула в рот последний кусок хлеба с кетчупом. Как трудно сдержать обещание и никого не гипнотизировать! Всё равно что не ходить на руках, когда ты этому научился, или подавить порыв подпрыгнуть до небес, если имеешь силы скакать выше деревьев. Молли до смерти хотелось снова испытать то же самое «чувство слияния», которое захлёстывало её, когда гипнотическая сила в глазах нарастала до высшей точки.

Молли заглянула в подмигивающие глаза-листики зелёного пса, и тут её осенила замечательная мысль. Она дала Рокки обещание не гипнотизировать никого. Но никто не запрещает ей гипнотизировать неодушевлённые предметы.

Чувство слияния было необычайно приятным. Молли казалось, что по её жилам заструилось тропическое солнце. Ласковый голос в голове звал её дальше.

«Ну давай же, продолжай, смелее, – говорила она себе. – Это тебя согреет. Загипнотизируй собаку на кусте. Чего ты боишься? Что она перепрыгнет через реку и укусит тебя?» Молли впилась глазами в куст. Загипнотизировать растение? Но кусты не поддаются гипнозу.

«Вот именно, – звучал голос в голове. – Но тебе от этого станет лучше».