Пятачок застегнул на нем широкий пояс, похожий на тот, которые используют тяжелоатлеты. К нему на крупных хромированных карабинах крепились две толстые цепи, уходящие к потолку. Пух зафиксировал ремнями руки и ноги Леонида. Теперь его тело беспомощно колыхалось в воздухе, словно кукла-марионетка.

– Не нужно. Я умоляю вас, – глотая слезы, простонала женщина.

– Таня, помоги!.. – прохрипел Леонид, кожа которого моментально покрылась крупными пупырышками.

Садисты отошли на шаг назад и любовались проделанной работой.

– Ты когда-нибудь трахал кроликов, Пятачок? – задумчиво спросил Пух, положив свою пудовую ручищу на плечо приятеля.

– Нет. Но я пользовал зайца. – В голосе Пятачка засквозила надежда. – А он наверняка баловался с крольчихой. Это одно и то же, Винни?

– Наверное, – не совсем уверенно проговорил Пух. – Не забывай, что у меня в голове. Опилки, вопилки и сопелки. Пум-пуру-пу-пум.

– Правда, тот заяц был дохлым, – уточнил Пятачок, почесав ухо. – Я отгрыз ему голову.

– Эх ты, – разочарованно протянул Пух. – С дохлыми любой может. А с живыми тебе слабо.

– Зато ты пукаешь во сне! – выпалил Пятачок, но Пух и бровью не повел.

– Ты, когда желудей обожрешься, тоже мастер по этим делам. Хоть противогаз надевай. Ладно, не будем ссориться. Ты ведь не виноват, что на живых у тебя не встает. – Пух хохотнул, и Пятачок визгливо рассмеялся вместе с ним.

– Мы убьем этого Кролика, да? – деловито спросил он, и его взгляд остановился на молотке.

– Нет.

– Тогда это будешь делать ты, – со вздохом сказал Пятачок. – Я не смогу.

– Сможешь, – успокоил его Пух, нагнулся над рюкзаком и начал рыться внутри.

– Какая удобная вещь, твой рюкзак, – похвалил Пятачок.

– И не говори. В нем можно хранить все, что захочешь. Туда влезет даже целый воздушный шарик. Где же это? Ага.

В следующую секунду в руках Пуха оказался громадный фаллоимитатор, усеянный мелкими крючками. Искусственный член был прикручен болтами к металлической пластине, державшейся на двух перекрещивающихся ремнях с латунными пряжками.

Пятачок восторженно хрюкнул и запрыгал на одной ножке.

– Это я у Совы вчера одолжил, – хвастливо заявил Пух. – Старая вешалка, а все туда же!..

Они с восхищением разглядывали это средство для пыток.

– Класс, правда? – сказал Пух. – Ну-ка примерь! Да, и вот еще…

– Что это?

– Надевай. Уж все равно лучше, чем твои копыта, – сказал Пух, протягивая приятелю странные приспособления, от вида которых Татьяну затошнило.

– Как у ниндзя, да? – Пух усмехнулся, видя, как Пятачок надевает на руки перчатки с кривыми шипами.

Почти такие же штуки он нацепил на ноги.

– Ты похож на монтажника-высотника, – сообщил Пух, заботливо помогая приятелю закрепить на талии фаллоимитатор. – Наверное, этот монтер возбуждается от вида фонарных столбов. Смотри, будь аккуратен. Из Кролика сейчас польется как из свиньи.

– Не трогай мою родню! – предупредил Пятачок, затягивая потуже ремни.

– Вы сошли с ума, – заявил Леонид и глупо улыбнулся. – Это ведь все прикол, да?

Пух беспечно махнул рукой, подошел к столу, открыл банку с медом и зачерпнул янтарное месиво ложкой.

– Это для смазки, – пояснил он неизвестно кому. – Мы же не варвары какие-нибудь.

Он шлепнул мед на ягодицы Леонида и старательно размазал его ложкой. Тот заголосил, срывая глотку. Его нечеловеческие вопли щипцами сдавливали измученный мозг Татьяны.

Пятачок, царапая пол крючьями, заковылял к Леониду и повернул дергающееся в конвульсиях тело к себе задом.

– Нет… Нет, нет… нет… – шептал тот.

– Тебя подсадить? – с участием спросил Пух друга. – Хочешь, я просто брошу тебя на Кролика? Как котенка на занавеску? Удержишься на коготках?