– Девушка, могу я узнать ваше имя?

– Карина.

– Прелестно. А меня зовут доктор Рррушн. – Улыбнувшись еще шире, отчего меня едва не передернуло, смург жестом предложил мне пройти непосредственно в кабинет. Джайстору же достался жест, предлагающий присесть на диванчике.

Я удивилась вновь. Неужели этот эскулап имеет право указывать майору, что делать?

– Итак, дорогая Карина, рассказывайте.

Пока я пыталась задушить чувство зависти, которое все-таки расцвело пышным цветом, когда увидела невероятное множество новейшей техники и кое-что даже не смогла опознать, Рррушн уложил меня на кушетку, больше всего напоминающую кресло стоматолога, и присел рядышком на стул.

– Голова. Болит. Очень. – Ответив кратко, по его заинтересованному взгляду поняла, что этого недостаточно, и начала описывать симптомы: – Колет в висках и распространяется волнами к затылку. Там собирается в болезненное пульсирующее пятно.

– Понятно. – Кивнув, док вдруг усмехнулся, а затем неожиданно участливо поинтересовался: – Первый ваш гиперпрыжок?

– Нет. Второй. – Не став лгать доку, я тихо добавила: – При первом подобных болей не было.

– О? Странно. А когда состоялся первый гиперпрыжок?

– Около трех лет назад, – сказала и едва не согнулась от боли. Кольнуло так, что я простонала и схватилась за виски. – Док, дайте мне уже что-нибудь!

– Карина, успокойтесь. Для начала снимите платок и перчатки.

Что?! При чем тут это?!

Непонимающе скривившись, потому что слезы от боли уже скопились в уголках глаз, мотнула головой.

Смург же, словно так и надо, протянул длинные тонкие пальцы к моей косынке, и, пока я пыталась проморгаться и хоть как-то остановить слезы, снял ее и отбросил в сторону. Затем потянулся к моим рукам, но тут я уже не позволила. Дернулась и неожиданно для себя самой зло прошипела:

– Я сама!

С непонятной улыбкой подняв руки, док предоставил мне действовать.

Мысленно шипя от боли и злобы, потому что не понимала, чего он добивался, я одну за другой стянула перчатки и…

Голову словно заморозило. Пропала боль, пропали мысли, пропали все звуки. Резко. Одномоментно.

Испуганно охнув, но не услышав при этом ни звука, я испугалась еще больше и беспомощно посмотрела на смурга, который, судя по очередной снисходительной улыбке, понимал намного больше меня.

Затем он, кажется, что-то сказал. По крайней мере, губы зашевелились. Мотнула головой, приложила пальцы к ушам, пытаясь показать, что не слышу. Он кивнул и, встав, отошел вглубь помещения. Вернулся через пару минут с пневмошприцем, в котором переливалась пара кубиков незнакомой мне перламутровой жидкости.

Я настороженно покосилась на шприц, но док сделал успокаивающий жест и одним слитным стремительным движением вколол мне неопознанное лекарство в плечо. Едва уловимо кольнуло.

Он вновь присел на стул, и потянулись минуты ожидания. Чего, я пока не очень хорошо понимала. К счастью, минут через десять я осознала, что слышу какие-то звуки. Сконцентрировалась. С удивлением констатировала, что это стук моего собственного сердца и шум крови, бегущей по венам. Еще через пару минут ледяная корка, сковавшая мой мозг, начала таять, и вместе с ней пришло понимание, что я все еще жива, а боль ушла, будто и не бывало.

Облегченно выдохнув, причем полной грудью, услышала ироничный смешок дока и только тогда поняла, что все это неспроста.

Натянуто улыбнулась, бегая испуганным взглядом по его лицу. Он же рассматривал меня абсолютно спокойно и даже с некоторым восхищением. Не выдержала:

– Что?

– Первый раз вижу псионика так близко.