Пока белоснежный лайнер «Thai Airways» пять минут пародировал гудение пылесоса, я прильнул к иллюминатору и ощутил послевкусие той далекой встречи, произошедшей 9 часов назад. Какая же она обаяшка, стюардесса с лентой, прыгающая по проходу и метающая стрелы под названием «Can I help you?»
Глава 2. Блеск и нищета Бангкока
Позади мой белоснежный лайнер, мои с ним и с представителями летного состава девять часов дружбы, – он наверняка уже щекочет облакам бока, подмигивает им, шалун, планируя за новой партией страждущих телесных утешений…
Передо мной Бангкок. Первая ассоциация – муравейник. Вторая… – ну ладно, сразу о негативе не буду. Если банально, город сразу потрясает своей безразмерностью и разноцветьем разной продукции легкой промышленности. Куда ни сунься – толпы людей и морщинки многокилометровых пробок. Нет, все таки скажу о грустном, Бангкок – душный, жаркий, грязный, суетный, наводненный людскими потоками, наполненный газами выхлопных труб. Улицы превращены в базары, базары – в сковородки, сковородки в ад для насекомых – опарышей, кузнечиков, тараканов. Что с ними делают, – догадайтесь сами.
Теперь о подворотнях. Не знали, что такое в Бангкоке подворотни? Сравнить их можно с театральным закулисьем. Там все готовят к тому, чтобы это вынести на сцену. Там человек, неважно, взрослый или ребенок легко может толкать, тащить, нести, везти груз весом во много крат превышающий его собственный, там люди ставят свои скромные трудовые рекорды. В их натруженных руках прячется настоящий Бангкок, – мне не дадут соврать их тощие драные кошки, тоже работяги, сжившие со свету всех тайских крыс.
Нищета и роскошь под звон буддистских колокольчиков.
Нищета и роскошь в глазах тайских детей, полных вселенской грусти.
Нищета и роскошь – здесь они близняшки. Если сверкнет позолотой буддистский монастырь, – будь уверен, в ответ где—то сверкнет убожеством лачуга из бамбука.
Тепло – круглый год, отсюда полное безразличие тайцев к температуре. Вот прямо на раскаленном асфальте, не боясь поджариться, сидят круглолицые, круглоглазые и круглоногие тайки, – на «раз—два—три» они готовы веером развернуть свой букет услуг (готовь уши): изжарить невезучих представителей флоры и фауны, погадать на таро, нанести nice tattoos, сделать массаж пяток, всучить банку с мазью, заплести дреды, и возможно как—то еще подергать твой кошелек. Висящий на каждом заборе, стене, столбе – таиландский монарх устал от них, и уже повесил на себя безнадежную улыбку человека, которому ничего не надо…
Глава 3. Дао после ночного Бангкока
Ночной Бангкок сияет, он будто для того и существует, чтобы ты угомонил свои похотливые глазки, стряхнул, наконец, с крыльев пыль, и резвым мотыльком подлетел на огонек. А каждый огонек манящий. Ну же! Не теряйся. Да, ты не дурак и понимаешь, что огонь – это всего лишь соединение углерода с кислородом, а свет – это всего лишь электромагнитные волны. Ну, мысли потом, а пока… Лети к разноцветью огоньков, утешься, ведь далее…
Далее Ночной Бангкок растягивается как жвачка, предлагает тебе его пожевать, и с каждым движением челюстей испытывать восторг.
Бангкок порочен, меркантилен, лицемерен, он манит, – а ты уверен, что именно тебя он хочет?
Ночные бары, шоу, стриптизы, толпы девушек – ну—ну, вперед, ты об этом мечтал?
Ну, тогда по рукам. Индустрия готова захватить тебя целиком и выжать до последней капли, как апельсин на соковыжималке в том баре, где ты сейчас застрял.
Отчего ж ты устал, едва выбравшись на Khaosan road?
А, понимаю. Суета приелась.