М. Бубер недвусмысленно заявляет: «Бог, которого Моисей обнаружил на горе Синай, не был чужим для него Богом, это был Бог его праотцов». До того как прийти к мадианитянам, Моисей был в местах проживания своих предков и в видении, которое ему явилось, он узнал Бога своих предков. Возможно, что с ним, Моисеем, как когда-то с Иаковом, в Египет и из Египта в Мадиам, следовал ЙХВХ и, очевидно, охранял его в пути так же, как и Иакова (1. Быт. 46, 4). Однако пора ставить точку. Моисей узнал того, кто ему явился. То же самое было и во времена предков. Точно так же Авраам узнал в Эль-Элионе Мелхиседека – того же ЙХВХ [43].

М. Бубер еще раз возвращается к подробному рассмотрению кенитской гипотезы в предисловии ко 2-му изданию своей книги «Царство Божье» [44]. В нем М. Бубер отвечает историку религии В. Баумгартнеру, который, возражая ему, утверждал:

«И пусть то, что длительное время приводилось самыми различными авторами в качестве аргументов в пользу „кенитской гипотезы“, в отличие от представлений пророков, считавших, что отношения между Яхве и Израилем установились при Моисее, он (Бубер) их не отрицает, однако его ссылки на „Бога праотцов“ представляются нам весьма легковесными» [45].

В своем достаточно подробном ответе Бубер [46] излагает мнение в том, что «кенитская гипотеза» мало подходит для объяснения. Он пишет:

«Израиль не был обращен, как это может кому-то показаться, в веру кенитов на горе Синай, да и кениты не принимали веру в Бога Израиля. Однако Израиль заметил, что Бог его народа управляет земными стихиями; кениты же обнаружили, что их Бог гор и вулканов защищает племена и управляет ими. Длительное время формировались оба образа Бога. Но постепенно вместо одного – только пантеистического Бога и второго – исторического Бога на передний план выступает образ единого Бога, властвующего над природой и историей» [47].

Бубер верит, что понять правильно исторические реалии Исхода можно лишь в случае принятия представления о Боге как о сопровождающем, идущем впереди и руководящем своим народом. Это «Бог праотцов» [48, 49]. В отличие от Э. Мейера, Гресман и многие другие исследователи ничего не хотят знать ни об учреждении новой религии, ни о принятии евреями веры мадианитян.

И вот теперь мы вплотную подошли к вопросу: в каком месте – в Кадесе или на Синае – произошло рождение новой религии? В своей книге «Израильтяне и соседние племена» Э. Мейер пишет:

«Моисей состоит в родстве с племенем левитов, с единственным племенем, о котором у нас есть сведения, что это племя относилось к Кадесу и только к Кадесу. И поэтому это предположение выглядит весьма правдоподобным. Если бы мы реконструировали легенду в ее первоначальной, а не в литературной форме, абстрагируясь от всего того, что могло бы войти в нее из других легенд, то превратили бы ее в историю, поведавшую нам о том, как один из племени левитов, Моисей, принял в Кадесе Откровение Бога, и был посвящен в таинство священнодействия»… Далее он продолжает: «И в настоящее время в Кадесе можно найти то место, где Яхве пребывал в пламени тернового куста и где Моисей высек из скалы свой „первоисточник права“. Здесь, в противоборстве с Яхве, Моисей постиг тайны священничества и утвердил для израильтян „право и суд“; здесь проживало племя Левия, имя которого постепенно превращается у израильтян в имя собственное для обозначения профессиональных священников» [50].