Ведь жучки можно спрятать и в сосочках, да? Или нет? Хрен знает! Но быть так близко и не потрогать эти сиськи – это надо быть полным мудозвоном!

Я трогаю. Осторожно.

Если бы эта кошечка только знала, насколько я сдержан! Если бы знала!

Она дрожит. Я вижу капельку пота, которая стекает по ее нежной шейке. Хочется слизнуть ее. Чёрт, мне хочется всю ее облизать!

Делаю вдох и меня сносит ароматом ее желания.

Это что такое?

Может, реал, никакая она не целка?

Она должна меня боятся, дрожать и умирать от страха! Но ее дрожь, кажется, иного рода.

Опускаю руку. Я не должен, не должен, блядь! Но я делаю это.

Просто, чтобы проверить.

Там тоже может быть жучок.

Там, между этих пухленьких складочек, которые…

Твою ж мать! Они влажные! Охренеть!

Это так… невероятно! Охуительно! Просто… Провожу пальцем по щелке, собирая капли ее росы. Как же мне хочется, чтобы сейчас там был не мой палец, а мой рот.

Поцеловать ее там. Быть первым, кто сделает это... Или…

Или все-таки не первым?

- Пожалуйста… - ее голосок такой хриплый, чувственный…

О чем она меня просит? Что я должен сделать?

Может, она хочет, чтобы я продолжал? Сжал ее складки, потер их руками, а потом раздвинул бы, пробираясь глубже. Нашел бы вход, подразнил бы его, вернулся бы снова к основанию, в поиске самой сладкой в мире горошинки, прикосновение к которой бросило бы ее за грань наслаждения.

Размазываю влагу. С одной стороны радуясь, а с другой…

Какого хрена эта девчонка такая? Может, вся эта история с ее драгоценной девственностью просто миф для старичка Орлова?

Может, ей вообще там все заштопали, чтобы выдать за новое то, что уже было Б/у?

А может, и штопали уже не один раз?

Зная ее мамашу…

С этой старой суки станется.

Подкладывает якобы невинного агнца, и стрижет бабосы.

Прав я? Или не прав?

- Странно, что ты девственница, - Мои ноздри дрожат, как у вожака стаи на охоте, стараясь уловить аромат ее страха, глаза прищуриваются. - Течёшь как самая опытная сучка!

Степень ее смущения зашкаливает. Ее щеки горят огнем!

То есть я ошибаюсь и целка реа…

Твою мать!

Мне прилетает!

Эта мелкая коза меня ударила!

Зверею.

Ей надо преподать урок, чтобы впредь не провоцировала. Она должна усвоить, что удары тут наношу только я. И только для кайфа.

Ну, почти…

Малышке сейчас совсем не кайфово будет.

- Плохая девочка! Очень плохая! А что надо делать с плохими девочками?

Хватаю малышку за плечи, потом резко расстегиваю пряжку, выдергиваю тонкий ремень из петель.
Кроха вскрикивает.

- Я… я не знаю… - шепчет, лепечет своими пухлыми губешками.

- Плохих девочек надо воспитывать, детка, - провожу краешком ремня по её оттопыренной попке. - А кто же тебя еще воспитает, если не я?

___________________________________________________

Сэм

Показываю ей ремень, сложенный вдвое. Вижу, как усиливается дрожь, как нижняя губка оттопыривается.

Так и хочется провести по ней головкой, чтобы попробовать мягкость и жар ее ротика.

Черт, почему рядом с ней только пошлые мысли? Ведь мне же нельзя!

Нам нельзя!

Мы с Дином должны держать себя в руках. Чтобы получить обратно свое и нагнуть мамку этой куколки, так, как эта мамка когда-то нагнула нас.

Блядь. Но нагнуть-то хочется куколку, а не мамку.

Харэ, Сэм! Держись! – даю команду себе.

Девчонке всего лишь нужен небольшой урок.

Чтобы знала, что на взрослых дядь нельзя поднимать руку. Что это может быть весьма опасно.

- Не надо, пожалуйста! – лепечет малышка.

- Надо, - слышу будто со стороны свой охрипший от желания голос. - Еще как надо!

Беру ее за руку и волоку в соседнюю спальню. Её спальню, до которой мы так и не дошли.