– Говори уж, как я, – вставила Виолетта, прекрасно понимая, куда клонит соседка.

– Так я и говорю: оба вы с ним бедные, – не стала отрицать Анжела.

Виолетта, пользуясь тем, что Анжела сейчас находится в состоянии «залюбленной самки» и не обращает внимания на все, что творится вокруг нее, отвернулась к плите, сделав вид, что следит за кофе в турке.

Куда ей, Летте, тягаться против Анжелы?

Слова приятельницы о схожести их с Александром характеров больно ранили Летту. То, что она так глупо и внезапно влюбилась в Александра, не давало ей повода уводить его от Анжелы. К тому же, Александр был явно не из тех мужчин, которых можно было бы от кого-то «увести». Серьезный, обязательный, правильный – это определение, пожалуй, больше всего подходило мужчине. Он, в силу всех перечисленных качеств, верил в то, о чем ему врала Анжела.

По версии Анжелы она раз в два месяца ездит к своим родителям в глухую деревню, где мобильная связь ловит только на самой высокой елке. Приезжает от родителей разбитая и уставшая? Так огород же, уборка в доме стариков и прочая ерунда. Да и сама Анжела работает в стриптиз-баре исключительно потому, что там дают хорошие чаевые. Куда ж ей, бедной и несчастной девушке из деревни, без “корочек” и хорошего образования еще-то устроиться работать? Не в магазин же кассиром, верно?

– Эх, Сане бы бабла побольше – цены б ему не было! Сама бы его в ЗАГС утащила, веришь? – протянула Анжела мечтательно. – Золотой мужик, но слишком правильный! Ну в точности, как ты!

Анжела ушла из квартиры Виолетты через полчаса, пропев на прощанье томно и с довольным выражением на лице:

– Пойду отсыпаться. Крест, гигант сексуальный, целые сутки сам не спал и мне не давал. И ведь не пьет же, гад, никаких препаратов для усиления потенции – это я точно знаю. Вроде как «в падлу» ему это и не по статусу. Хвастается, что все само у него стоит колом, едва меня увидит!

– Анжел, не боишься, что рано или поздно Крест твой узнает о вашем с Александром романе?

– Сдурела, подруга? – былое довольное выражение сменилось испугом на лице соседки. – И думать даже не смей о таком! Меня на ленточки порежут на раз-два! И порежут меня именно крестом. Ты думаешь, что Вася просто так свое погоняло получил? Вот деньжат еще подкоплю и свалю отсюда на хрен. Уж извини, подруга, но даже тебе не скажу, куда. Как говорится, меньше знаешь, дольше живешь.

– А как же Александр? Не жалко тебе его? Хороший же мужик, правильный. Да, не миллионер и не директор завода, но тоже ведь при хорошей должности и с правильным образованием. Через десяток лет дорастет он и до директора. Да о таком муже, как Александр, каждая вторая мечтает! Он ведь любит тебя, Анжел, а значит, поймет и простит. Может, расскажешь уже ему всю правду о себе и о Васе-кресте?

– А я смотрю, Виолетка, ты тоже на него запала, да? – Анжела зло прищурилась. – Так вот знай, подруга, не обломится он тебе, пока я с ним. Вот потом, как уеду, так уж и быть, можешь подобрать мужика. Пожалеть, приголубить, – разрешила, словно барыня крепостным. – И запомни: я не каждая вторая! Я первая и единственная. Не надо мне через десяток лет. Я сейчас хочу! Пока молодая и красивая.

Виолетта закрыла за соседкой дверь, прошла на кухню, чтобы убрать со стола грязную посуду, и неожиданно расплакалась. Она сама была из тех женщин, о которых говорят: «И умница, и красавица, да несчастливая!».

Если сравнивать их с Анжелой, то Виолетта была красива совсем другой красотой. Она не имела таких пышных форм как Анжела. Да, была так же высока, но в районе бедер и груди имела стандарт. Многие женщины мечтали бы иметь такую же фигуру, как у нее, но сама Летта, влюбившись в мужчину, который не мог быть ее ни при каком условии, мечтала о более пышных формах только лишь с одной целью – чтобы он обратил на нее внимание.