Проводив жену взглядом, Эдриен глубоко вздохнул. Если она старается отвлечь его, он, разумеется, пойдет навстречу. А почему нет? Он тоже умеет отвлекать. В конце концов, он же такой надежный и благородный.

Пропади все пропадом! С его женой что-то происходит, а он отказывается допустить возможность того, что ей скучно и ее скуку развеивает другой мужчина! С его стороны было бы глупо не подумать об этом. Что-то определенно не так. Эдриен медленно пошел к двери. В перечне его достоинств она упустила упорство и решительность. Он не упокоится, пока не выяснит, в чем дело.

Он только надеялся, что все дело не в заезжем авантюристе.

Это абсурд.

Эдриен сидел в наемном экипаже, стоящем на некотором расстоянии от входа в Британский музей. Он наблюдал. И ждал.

И при этом испытывал жгучий стыд. Приличный человек не следит за собственной женой. Тем более если упомянутая жена не сделала ничего, что могло бы вызвать подозрения. Да, ее поведение накануне вечером было не вполне обычным. И еще это странное замечание, что она бы вышла замуж за авантюриста, если бы захотела приключений. И при этом в ее голосе звучала тоска. Если ей так хочется, он вполне может стать авантюристом. Она и понятия не имеет, на какие безрассудные авантюры он способен.

Этим утром, когда он спросил жену о планах на день, она добросовестно перечислила все, что собиралась сделать, но при этом не упомянула о визите в Британский музей. Позже он адресовал мисс Дерошетт вопрос о планах жены, и она тоже ничего не сказала о музее. Эви жила по четкому расписанию и о каком-то мероприятии вполне могла забыть. Вероятнее всего, так оно и есть. А он сам пребывает в таком настроении, что мог усмотреть в ее словах и поведении то, чего там вовсе не было. Сказать по правде, ему еще никогда так сильно, как сейчас, не хотелось ошибиться. Жаль, что он редко ошибается. Почти никогда.

Но в любом случае сейчас он ведет себя как ревнивый идиот. Он побарабанил пальцами по колену, не сводя глаз с широких ступеней, ведущих к музейной двери. Умом он понимал, что его поведение нелепо, но это знание ничего не меняло. Проклятие, раньше он и представить не мог, что будет испытывать муки ревности. Вероятно, ревность постоянно жила в нем, но до поры до времени пряталась в темных глубинах сознания, выжидая благоприятного момента, чтобы поднять свою уродливую голову и во всеуслышание заявить о себе. Эдриену не нравилось абсолютно все – и свои ощущения, и своя реакция на необоснованные подозрения.

Ничуть не помогло обрести покой и воспоминание о том, что он и Эви впервые разговаривали наедине не на балу или другом светском мероприятии, а именно в Британском музее. Они договорились встретиться там – в месте, где они окажутся одни, но в то же время все приличия будут соблюдены. Прогуливаясь мимо остатков древних цивилизаций, свидетельств былой славы Греции, Рима и Египта, они говорили о настоящем. Там, в окружении прошлого, Эдриен принял окончательное решение о будущем. О ней. Тогда они много разговаривали, шутили и посмеивались над совсем молодыми парочками, которые явно решили воспользоваться респектабельностью музея, чтобы побыть в относительном уединении. Неужели у нее там свидание?

Проклятие! Как жаль, что отца уже нет в живых. Он всегда мог дать дельный совет, касающийся женщин. Лакей Винсент тоже был неиссякаемым кладезем информации относительно женщин, но Эдриен слушал его, когда еще не был женат. Сейчас он не желал обсуждать с лакеем проблему возможной неверности жены.