Ева складывает руки на груди, и явно жалеет, что впустила нас, а мы с другом снова переглядываемся, безмолвно говоря друг другу: «Повеселимся»!

13. ГЛАВА 13

ЕВА

- Нам с тобой осталось машину купить, и будем в шоколаде, - мечтает Оля и виснет на моей руке.

Вздыхаю.

Подходим к универу.

Опять понедельник.

Впереди целая неделя, а я уже устала, как представлю, что поджатые губы Сергея буду каждый день видеть - так и появляться здесь не хочется.

- Ты мне собираешься рассказывать, что у вас случилось? - Оля смотрит на его черную машину, запаркованную у забора.

Ну, не совсем у забора.

Передними колесами на газоне.

И я знаю, школьный парк страдает из-за меня. Три месяца спустя мы вернулись к тому, с чего начинали. Пачкать бордюры и ломать кустики.

- А папочка у нас неуловимый мститель - бормочу ребенку. - Ничего умнее он придумать не мог.

- Что сделал твой отец? - переспрашивает Оля.

- Мы опаздываем, - по ступенькам взбегаю на крыльцо.

Сергея вижу в холле. Стоит у будочки с ксерокопиями, держит дипломат подмышкой. Наклонился, и что-то говорит парню-продавцу.

Засматриваюсь на его синие джинсы и белую футболку. И неодобрительно качаю головой.

Разве можно преподавателю так одеваться? Тонкая футболка облепила широкие плечи. Узкие джинсы обтягивают компактный зад.

На который сейчас пялится стайка студенток возле гардероба. Они улыбаются. И шушукаются.

- Стыд какой, - задираю нос. - Он бы тут еще стриптиз показал.

Я куда-то торопилась, но уже забыла.

- Мне конспект нужно отксерить, - говорю Оле. - Сходишь пока в столовую за чаем? - прошу подругу и пристраиваюсь возле копи-центра. Собой загораживаю обзор на Сергея, и любительницы поглазеть на преподавателя фыркают мне в спину.

Топчусь на месте и хочу, чтобы он повернулся. Но он что-то листает в телефоне и моего взгляда, которым я сверлю дырку ему меж лопаток, не чувствует.

Нервно поправляю волосы.

Все воскресенье ждала, что сосед сверху меня затопит. Или ремонт затеет. Или у него там будет до утра грохотать музыка.

Но в квартире Яра было подозрительно тихо.

Родители ему точно наговорили обо мне всякого. Да и сам Сергей тоже.

А мне что делать. Из головы выбросить не могу эти полчаса, когда мы на лимузине приехали к Яру и снова оказались втроем в одной кровати.

Вокруг шумят разговоры и смех, я стою и постукиваю телефоном по стене, бум-бум-бум.

И Сергей в раздражении оборачивается. Ловит мой взгляд. Медленно, изучающе, осматривает меня. Задерживается на ногах. И хмыкает.

- А, это ты, красотка. Мама не говорила тебе? Что в институт учиться приходят. А не наряды показывать?

Поправляю платье. Черное, свободное, со строгим белым воротничком. Но короткое, выше колен, и ноги на виду.

Волосы я опять распустила.

- Вы закончили, Сергей Георгиевич? - делаю вид, что мне неинтересно стоять здесь и с ним разговаривать. Потрясаю конспектом. - Так-то тут очередь.

Кроме меня тут никого, Сергей это видит. Его взгляд останавливается на моей руке, с зажатой в ней тетрадью.

Он вдруг ухмыляется.

Тоже смотрю на конспект и вздрагиваю.

Это не тетрадь, это...

- "Мой малыш и я", - читает название Сергей и выхватывает у меня журнал с беззубым карапузом на обложке. Мельком пролистывает его, убеждается, что там все про ребенка. - Это что?

- Это про тех, кого ты терпеть не можешь, - выдергиваю у него журнал. - Ты таким тоже когда-то был, представь. Вот, - сминая странички, торопливо толкаю журнал в сумку. - Работу научную пишу. Исследование психологическое. Называется "Отцы и дети".

- Так это плагиат, Ева, - Сергей кивает. - На Тургенева. Ты лучше другую тему возьми, - он плотнее зажимает подмышкой дипломат и разводит в стороны руки, - сказ о том, как серая мышь поверила в себя и стала стервой.