– Пиши. Господь благословит, – спокойно ответил священник.

– А название серии?

В этот момент МихАбр вышел из кабинета в приемную и взревел:

– Ты кому это тайны наши выдаешь? Иудушка! – и Насте досталось. – А ты что уши развесила?

– Пиши, – подтвердил духовник. – И солнце бо места скверная преходя, не оскверняется. Так и святой среди грешников… За название не ты будешь отвечать, а тот, кто придумал…

Настя таки нажала на рычаг телефона, и в трубке тревожно зазвучали короткие гудки.

– Вон! – директор издательства указал мне на дверь. – Больше ты у нас не работаешь!

– А я вот решила про Серафима Саровского вам написать, – через силу выговорила я, хотя хотелось запустить в него тяжелым папье-маше. – Духовник благословил…

– Обойдемся! Ты пока напишешь, кишки всем выпустишь! Все! – подтвердил он свой приговор. – Не надо! – и ушел в кабинет.

Настя пошла открывать дверь, а мне сделала знак, чтобы подождала…

Раздался телефонный звонок. Она бросилась к трубке:

– Да, Михаил Абрамович… Здесь… Хорошо…

Настя положила трубку и кивнула на дверь кабинета:

– Зовет… Пожалуйста, не противоречь. Через пять минут ему выезжать.

МихАбр торопливо засовывал нужные бумаги в свой портфель. Я остановилась у порога.

– Значит, так, – не глядя на меня, сказал он. – Через месяц на этом столе должна быть рукопись.

– Не успею, – твердо ответила я.

– Сколько тебе надо?

Мои мечты о четырех-пяти месяцах рассеялись как туман. Я вздохнула и тихо произнесла:

– Два…

Он поднял на меня глаза и гнусным голосом сказал:

– Ты меня без ножа зарезала. Серия уже объявлена в продажу. Полтора.

– Я умру… – сопротивлялась я.

– Веришь в своего Серафима… вот пусть он тебе и поможет. Заодно и проверим.

– Ваши слова да Богу в уши.

– Уже там, – не задумываясь, парировал он. – Через сорок пять дней жду. Все. Иди. Договор у Насти, подпиши…

МихАбр с портфелем подмышкой выбежал из кабинета, потом вышла я.

В договоре был пункт, в котором говорилось, что за каждый просроченный день я плачу неустойку. Это уже слишком: настоящий разбой на большой дороге… Но директора уже и след простыл. Встал вопрос, подписывать или не подписывать? Я задумалась и представила, сколько нервов будет стоить мне спор из-за этого пункта. Лучше уж написать книгу… И я подписала драконовский договор.

Печально переставляя ноги, брела я домой. От той радости, с которой шла в издательство какой-нибудь час назад, не осталось и следа. Опять нежданно-негаданно образовалась тупиковая ситуация: «низы не могут, верхи не хотят». И уже точно известно: революция не поможет. Что делать? Как-то смириться? Хорошо: смирюсь и что дальше? Книга же все равно сама не напишется…

Спешащие куда-то люди раздражали, шум машин на проспекте казался невыносимым, а МихАбру послала я мысленно не одно крепкое слово: наверно, ерзал, бедный, на стуле на важной встрече.

– Сила Божия в немощи совершается, – неожиданно всплыло в сознании, я даже повторила вслух. – Сила Божия в немощи совершается…

Я почувствовала великую правду этих евангельских слов. Если нет человеческих сил, то в благом деле Бог особенно будет помогать. Да и что унывать? Сколько раз уже стояла перед неведомой пропастью, которая страшила и манила – когда МихАбр задавал мне задачки со многими неизвестными: напиши эдак страниц пятьсот – восемьсот повести или романа быстро и хорошо, без подготовки и долгих раздумий… И как-то ведь справлялась… А тут всего двести страниц… за полтора месяца – бр-р-р! И про кого? Про святого чудотворца Серафима Саровского, духовные подвиги которого превосходили всякое человеческое разумение. Ну так если святому угодно, чтобы была написана эта книга, он и поможет. А если нет – хоть целый год пиши, не получится…