Давид

Алексей снимает пальто и вешает его на вешалку. Заметив мой вид, обеспокоенно спрашивает:

– Эй, друг мой, может, тебе коньяку налить? На тебе что-то совсем лица нет.

– Не надо. Я за рулем, – отвечаю я и присаживаюсь напротив его рабочего стола.

– Так что ты здесь забыл с самого утра? – Надевает белый халат, обходит меня и садится в свое кресло.

– У меня девушка родила, – спокойно отвечаю.

– В смысле? – Его глаза округляются и медленно ползут на лоб. – Чувствую, что коньяк сейчас понадобится мне.

– Ну… в смысле, не моя, чужая, – пытаюсь ему внятно объяснить. – Я ее на улице чуть не сбил. Подобрал и сюда привез.

– Я что-то уже начинаю бояться этого рассказа, – буровит Алексей, складывает руки перед собой и подкатывается ближе. – Та-а-ак, а дальше?

– Дальше… Женщины что-то напутали и решили, что я отец этих детей. Они заставили меня раздеться и положили их на меня. Мне надо еще рентген принести.

– Твою ж мать! Добро пожаловать в дурдом! – всплескивает руками Алексей. – Это ты мне точно сейчас про моих сотрудниц рассказываешь? – зло шикает он.

Молча киваю.

Лёха нажимает кнопку на селекторе:

– Танюша.

– Слушаю, Алексей Юрьевич, – отвечает писклявый женский голос.

– Вызови ко мне старшую из родильного. Пускай зайдет через пятнадцать минут.

– Что-нибудь еще?

– Нет, пока все. Спасибо. – Друг отключает селектор, возвращается в прежнее положение и упирается в меня глазами: – Дальше что было?

– Ничего. Они извинились, объяснили, что произошло недоразумение и отпустили меня.

– Дава, прости бога ради за этот, мягко скажем, бардак. Я с ними сегодня разберусь, – рычит Лёха.

Смотрю на Алексея и вижу, как белки его глаз медленно наливаются кровью.

– Да не надо. Ничего ведь критического не случилось. Главное, чтобы у той девушки претензий не было.

– Кстати, а как девушку зовут? – Он открывает блокнот и берет шариковую ручку, чтобы записать ее данные.

– Без понятия, – мотаю головой. – Мы как-то и познакомиться толком не успели. Не до того мне было.

– Вот уж никакой из тебя молочный отец. Роды практически принял, а имя девушки узнать не удосужился, – говорит с издевкой Лёха. – Ну ладно. Это узнать не проблема. – Закрывает блокнот и отодвигает его в сторону. – Умеешь ты, друг, удивлять. Я-то думал, ты сейчас у Мирославы десятый сон видишь.

– А ее Мирослава зовут? – Откидываюсь на спинку стула, запускаю руки волосы и тяну их вверх от корней.

– Ты не запомнил? Она вместе с моей Никой работает, – хмыкает он и мечтательно добавляет: – Зачетная девица…

– Обычная. Если встречу в городе, вряд ли узнаю, – говорю я, а сам зеваю, прикрывая рот рукой. Тяжелая ночь и не менее тяжелое утро дают о себе знать. А впереди еще рабочий день.

– Разбаловался ты, однако, – ехидничает друг.

– Не завидуй, – отвечаю ровным тоном. – У тебя жена-красавица и дом – полная чаша.

– Это да, – задумчиво произносит Алексей.

– Ладно, Лёх, – встаю со стула и протягиваю через стол руку, – поехал я. У меня у самого еще клиенты после обеда. Надо успеть себя в порядок привести и хоть немного отдохнуть.

– Будем на связи, – жмет мне краба.

– Звони, если что.

Давид

– Не закрывайте рот, – говорю пациентке, отключаю бормашину и нажимаю запястьем на наушник, пытаясь принять входящий звонок. – Слушаю! – недовольно рявкаю в микрофон. Ненавижу, когда меня отвлекают от работы. Тем более что большинство моих, скажем так, клиентов далеко не простые люди.

– Привет, Давид! – раздается голос друга в наушнике.

– Здоров! Лёх, у тебя что-то срочное или терпит? Просто у меня здесь пациент, я не могу разговаривать. – Беру зеркало и проверяю, насколько хорошо вычистил зубное дно.