Отпуск начинался совершенно неправильно! С офисного костюма и туфель! А во всем виноват кто? Правильно! Чертов Славин!

Так, Юля, спокойно. Ничего страшного не случилось. В чемодане есть еще кроссовки, сандалии и балетки. Отпуск без каблуков никто не отменял. Как приеду – сразу переоденусь и переобуюсь, а в самолете можно и в костюме прокатиться. Главное – успешно сбежала. Все остальное – ерунда.

До самолета еще была уйма времени: я вылетала ночью. И еще три-четыре часа собиралась сидеть дома, теперь же придется коротать это время у брата, куда везла на временный постой Кису.

Но и там все пошло не так. Я только успела передать Оле переноску, когда услышала позади себя голос возвращавшегося с работы Юры:

– Не знаю я, где она. Может, уже улетела? Подожди. Сейчас у Оли спрошу, она должна была кошку нам оставить. – Брат повернул из коридора, увидел меня на пороге своей квартиры и тут же доложил: – Она здесь. У нас. Хорошо, задержим. Лети.

– Это кто был? – с подозрением поинтересовалась, когда Юра положил трубку.

– Тебя Пашка потерял. Говорит, телефон разрядился. Проверь, – посоветовал брат, не подозревая всей трагедии своих слов.

Телефон у меня работал. Это Пашка отныне был заблокирован, потому что начал мне звонить и писать уже через несколько минут после того, как наши машины разминулись во дворе дома.

– Зачем ты ему сказал, что я у вас?! – простонала. Я еще после своего поспешного побега из собственной квартиры не успела передохнуть, а тут опять необходимо бежать, отстукивая чечетку каблуками?

Глянула на часы. Так. От меня до брата вообще десять минут езды. Черт!

– А что в этом такого? Пусть кошку заберет себе. Зачем ты притащила ее к нам? Ее дети за месяц на кусочки раздерут или загладят до смерти.

– Ничего с ней не случится, – возмутилась я, а сама глянула на Олю с надеждой, чтобы она Кису оберегала. – А Паше ее не отдавайте ни в коем случае. Мы поссорились!

– Пф-ф, поссорились, – не придал Юра серьезности моим словам, пододвинул меня и зашел в квартиру. – Как поссорились, так и помиритесь. Нечего животное мучить. Пусть у него живет, они друг друга обожают.

– Нет! На этот раз мы поссорились навсегда! Мы больше не помиримся!

– Ты то же самое в первом классе говорила. И что-то с тех пор ничего не изменилось.

С братом было спорить бесполезно. Он, как и родители, верил в незыблемость наших со Славиным отношений.

– Киса, иди ко мне, – достала кошку из клетки и прижала к себе, не щадя костюм. – Веди себя хорошо. Вику с Витей не обижай. Дядю Юру можешь царапать, но не попадайся потом, чтобы не схлопотать тапкой. Люблю тебя очень, мое сокровище!

– Мя-я-яу, – ответила нежная кошечка и потерлась головой о мой подбородок.

– Доверяю, – печально вздохнула, передавая ее Оле. – Не обижайте ее.

Юрка позади жены покачал головой.

– Ты еще слезу пусти, отпускница теплых стран. Давно пора ребенка заиметь, а не с кошкой возиться.

– Да ну тебя! – возмутилась.

– Ты куда летишь-то?

– Не скажу. Иначе вы все Славину расскажите.

Оля с Юрой непонимающе переглянулись.

– Что у вас случилось, Юль? – поинтересовалась невестка.

– Да так… – отмахнулась и снова погладила Кису. – Все. Я пошла.

– Подожди. Пашка просил его дождаться! – окликнул меня брат.

Но я уже стучала каблуками, таща за собой чемодан на колесиках и доставая телефон, чтобы вызвать очередное такси.

В итоге приехала я в аэропорт за шесть часов до вылета. Но одна я пробыла недолго, потому что вскоре подъехали Марина с мужем, у которых рейс был раньше моего. И пока они дожидались начала регистрации, я сидела вместе с ними и была вполне весела. Муж подруги оказался дружелюбным дядечкой с пузиком, много шутил, а потому мы с Маринкой постоянно хохотали. Так за знакомством провели полчаса, а потом на рейс супругов объявили посадку.