– Владимир Сергеевич, добрый вечер. У меня к вам просьба, можете узнать, в какой больнице пациентка? Да, конечно, как всегда, сейчас пришлю данные.

Отправляю сообщение с именем, датой рождения, номером страхового. Что бы ни говорила мама, я – врач и связи в медицинских учреждения у меня есть. Были разные случаи с клиентами, когда приходилось искать их по больницам и моргам, поэтому это даже не выглядит странно.

«Областная, в кардиологии», – приходит через несколько минут. Выезжаю, часы посещения до 7, успеваю. Звоню знакомому психиатру, спрашиваю, к кому можно обратиться, чтобы пропустили, объясняю, что там моя мама. «Скажи от меня, я сейчас предупрежу дежурного». – понимающе отвечает коллега. Выдыхаю.

– Мам, привет! – она сидит на дальней кровати у окна, серый халат немного помят, очки сползли на нос, в руках книга. Женщина выглядит маленькой и слабой, я готова заплакать, потому что никогда не видела ее такой. Приходится окликнуть еще раз, может чтение интересное, может не слышала, может не ожидала. Наконец глаза поднимаются и замирают от удивления, она молча наблюдает, как я подхожу ближе.

– Амаля, – только и может произнести рот с морщинками в уголках губ.

– Мам, ты как? – присаживаюсь рядом, но не решаюсь обнять или взять за руку.

– Чего приехала? – вопрос, к которому я готова.

– Потому что переживаю. Расскажешь, что случилось? – стараюсь говорить как можно мягче.

– Ничего не случилось. – Бубнит она и отводит взгляд.

– Спрошу у врача. Тебе что-то нужно?

– Нет. – Сухое и холодное. Как же тяжело раз за разом пытаться прорвать оборону и ничего не получать взамен. Стараюсь не уходить в обиду.

– А я ей говорила, чтобы позвонила родным, – вклинивается прокуренный голос, – сидит без воды, без сменной одежды, халат вон ей выдали хотя бы.

Голос доносится с кровати у входной двери и принадлежит тучной барышне лет шестидесяти. От этих слов у меня все внутри сжимается.

– Лишнего то не болтай, – строго рычит мама, распрямившись, словно готова накинуться.

– Что ей нужно? – обращаясь к соседке решила поинтересоваться я.

– Не надо мне ничего. Езжай домой уже, меня скоро выписывают, – в привычной манере перебивает мама.

Но через пять минут у меня уже был список необходимого, а еще через пятнадцать – информация о состоянии ее здоровья от дежурного врача. Привезли на скорой с высоким давлением, решили оставить понаблюдать.

Много напряжения, годы не прожитой злости, заблокированные эмоции – классические психосоматические причины гипертонии.

Через час я снова в палате номер 8, с двумя пакетами и недовольным взглядом, которым одаривает меня самый родной человек. Я просто не могу поступать иначе, не могу бросить ее, не могу причинить еще больше боли.

– Спасибо за заботу, – протягиваю коробку конфет барышне у двери, широкое лицо расплывается в улыбке, от чего она становится милой.

– Езжай домой, поздно. – Нейтрально повторяет мама.

– Если что-то нужно будет – звони. Я приеду завтра.

– Да не надо мне ничего, ты и так притащила, половину в помойку можно, – стараюсь сохранять состояние, эти слова просто попытка защититься.

– Хочешь – выброси, я еще привезу, – каждое слово стараюсь произносить не из головы, а из сердца, – Мам, прошу тебя, бери трубку.

– Ладно, – тихо отвечает она и поднимает глаза. Боль, боль, боль, боль, боль. Мои жалобы на эту планету сейчас кажутся капризами избалованного ребенка. То, что прошла эта женщина, я даже не могу представить.

Вспышка в сознании, воспоминание о договоре на уровне души. Мы заранее договариваемся с родителями, к которым приходим о том, какой опыт будет оптимальным для всех. И сейчас спонтанно распаковалась память о том, что душа этой женщины – высокодуховная сущность с фиолетовым свечением и на Земле выполняет миссии учителя. Ее душа сказала, вернее передала вибрационно «тебе будет нелегко, но если сердце сможет увидеть скрытое, все откроется». В человеческих словах звучит странно, но суть в том, что мой опыт – не бороться, не исправлять, а принять и увидеть больше. Видимо, сейчас мой поступок, слова и состояние, вернее частота вибрационной волны, на которую я настроена – соответствует тому, о чем мы договаривались. Значит лед тронулся, двери приоткрылись, процесс запущен. Скорее всего, дело не только во мне, но и в том, что на этой линии реальности, мама позволила себе снять какой-то процент защиты. В моем сердце раскрываясь лепесток за лепестком расцветает лотос. Любовь – основная энергия вселенной, но проживать ее в человеческом теле – как услышать любимую мелодию под водой в скафандре. Хочется пуститься в пляс, но тело слишком тяжелое. Чертова гравитация. Сажусь в машину и почти растекаюсь по креслу. Мама в порядке и впервые за наши 30 лет вместе, я чувствую, что есть надежда. И ответ, как всегда, очевиден – любовь.