Помню все обрывками. Как пили, затем устроили баттл с местной танцевальной парочкой. Еще бы, как можно забыть свой позорный брейк-данс. И если бы не Девочка-беда, нам бы пришлось проставляться за весь бар. Как ловко она делала взмахи ногами, когда танцевала кан-кан. Я ловил завистливые взгляды мужчин, направленные в ее сторону, и во мне вспыхивала гордость за эту девчонку. В какой-то момент я даже поймал себя на мысли, что ее талантам я бы нашел достойное применение …Хорошо, что это были только мысли…

У-у-у, как голова болит. Так пить после тридцати – это вам уже не шутки. Возраст берет свое.

Сбоку что-то зашевелилось, и неожиданно мне в лицо прилетели чьи-то волосы.

Что за…? Медленно, дабы не тревожить больную голову, поворачиваю шею и утыкаюсь взглядом в светловолосую волну женских волос. Я что вчера, не только душой, но и телом смог отдохнуть? А когда же я успел познакомиться с женщиной, когда был с Везунчик?

До меня медленно, но верно стала доходить реальность ситуации, и, судя по высунутой из-под одеяла голой женской ноге, мы тут не в городки играли.

Провел рукой по голени девушки, но только для того чтобы проверить, не сон ли это, и удивился насколько нежная она оказалась на ощупь. Подушечки пальцев испытывали настоящий оргазм, касаясь голого участка кожи, и я сам не заметил, как рука двинулась дальше, дальше…

– Эм-м-м, я тебе не мешаю?

Прозвучавший неожиданно вопрос привел меня в чувство, и рука замерла где-то в районе ее бедра.

Не торопясь прервать прикосновение, я медленно поднял глаза и уперся взглядом в сонное и немного ошарашенное лицо голубоглазой девушки.

– Нет.

От удивления ее брови взлетели еще выше, грозясь превратить лежащую рядом девушку в икону стиля 20-х годов[1].

– Ну, знаешь ли…– шок сменился гневом, и, выдернув свою ногу, Везунчик резко потянула на себя совместное покрывало:

– Отвернись.

– Не кажется ли тебе, что ты торопишь события?

– М-м-м? – непонимающе нахмурилась она.

– Обычно у женщин другая схема: сначала они переносят в холостяцкую квартиру шампуни и прочие вещички, а только потом начинают командовать. Или я чего не знаю? – ухмыляюсь своей глупости, так как, судя по лицу девушки напротив, она готова пожертвовать пододеяльником, чтобы собственноручно удавить меня и вынести мое тело в нем.

– Будто я ночью не все разглядел, – специально поддеваю, пытаясь уловить по ее эмоциям, было ли что-то между нами прошлой ночью или нет, но утыкаюсь в такое же непонимание происходящего, что было написано и на моем лице.

– ОТ-ВЕР-НИСЬ! – рычит на меня и я подчиняюсь.

Соблазнительное шуршание одежды сопровождается смачными проклятиями, а после неожиданным признанием:

–Что бы не произошло между нами ночью мне не понравилось! Надеюсь, мы больше не увидимся.

И с гордо поднятой головой двинулась в сторону двери, твердо уверенная, что последнее слово осталось за ней.

Кто же мог знать, что на следующий день судьба посмеется над нами и снова сведет нас вместе.

Сноски:

[1] Имеются в виду 20-е годы 20 века, когда в моду вошли тонкие и высоко поднятые брови

14.1.

Вздрагиваю, когда вибрирует смартфон.

«Мама».

В этот раз я решил, что с меня хватит женской опеки и заезженной пластинки «тебе пора жениться», поэтому вместо родительского дома выбрал номер отеля недалеко от работы. А что, удобно и мамы не кусают.

Мелодия нарастала и я понимал, что эта славная женщина вряд ли отстанет, пока я не отвечу ей. Иногда я удивляюсь ее настойчивости и упрямству. Несмотря на то, что всю жизнь она посвятила детям и мужу, эта женщина имела стержень похлеще персонажа Мерил Стрип из фильма «Дьявол носит Prada». Возможно, сказывается то, что росла она без отца, а ее мама была начальником цеха местного завода, что всех держала в ежовых рукавицах.