— Ладно, Дюймовочка, не переживай, — отсмеявшись, проговорил он. — Меня не будет сегодня ночью, так что дом полностью в твоём распоряжении. Можешь позвать какую-нибудь свою подружку, чтобы страшно не было.

— Я не маленькая, чтобы бояться оставаться одной! — возмутилась.

— Зато выглядишь ты именно так, — усмехнулся он.

— А куда ты уйдешь? — поинтересовалась я, проигнорировав его подкол.

Он встал из-за стола, покончив с обедом, и прихватил с собой тарелку.

— Туда, где таким малышкам, как ты, не место.

После этого он вышел из столовой, оставив меня в полном недоумении и одиночестве.

Весь оставшийся день провела за рисованием. Выйдя на балкон, хотела нарисовать прекрасный пейзаж, который открывается отсюда, но на бумаге то и дело появлялось лицо Максима, и я ничего не могла с этим поделать. Мою голову полностью заполнили мысли о нем.

Ближе к вечеру родители поехали в аэропорт. Сначала они должны полететь в Париж, а потом и ещё куда-нибудь. Было непривычно, что в следующий раз я увижу маму только через месяц, а то и больше.

Сразу после этого ушел и Макс. Осталась я полностью одна. Находится одной в таком огромном доме было действительно очень странно и неуютно, поэтому решила всё-таки позвать кого-нибудь из своих подруг.

Позвала сначала Рину, но ей не разрешили. У нее очень строгие родители, они контролируют каждое ее действие. Потом позвонила Кате, уверенная в том, что она уж точно согласится. Но она заболела.

Больше близких подруг у меня не было, поэтому я смирилась с тем, что мне придется ночевать здесь одной.

Решив не ужинать, я сходила в душ и легла в кровать. Завтра суббота, поэтому в университет не нужно и можно хорошенько отдохнуть.

Почитав немного книгу, уснула.

***

Проснулась в середине ночи оттого, что было очень жарко и хотелось пить. Спустилась на кухню и застала там Макса. Он сидел и ел бутерброд.

— Макс, ты уже вернулся? — сонно пробормотала я.

— Ага, — пробубнил он, жуя. — А ты чего не спишь?

Наконец полностью открыв глаза, увидела, в каком он состоянии и в ужасе прикрыла рот ладошкой.

— Боже мой, Макс, твои руки! — завопила я, подойдя к нему ближе.

Вблизи заметила, что у него разодрана скула, а костяшки рук все стесаны.

— Это нужно срочно обработать! — паниковала я.

Он лишь посмеялся надо мной.

— Успокойся, Кроха, это всего лишь небольшие царапины.

Мои глаза полезли на лоб от шока. Это он сейчас так шутит? Небольшие царапины? С ума сошел? У него на руках живого места нет!

Не стала слушать его и достала аптечку, которая лежала в шкафчике. Вытащила оттуда перекись водорода и вату.

Подойдя к нему ближе, смочила ватку.

— Слушай, Кроха, не майся ерундой. На мне все заживёт как на собаке, — закатил он глаза.

— Замолчи и дай обработать рану, — холодно произнесла я, чем удивила его.

— Как скажете, госпожа, — ухмыляясь, ответил он.

Поднесла ватку к его скуле и, прежде чем обработать, предупредила, что будет больно. На это он лишь посмеялся.

Приложила смоченную ватку и тут же начала дуть на ранку, чтобы ему не было так больно. Однако его лицо осталось таким же невозмутимым, как и до этого. Словно ему и не было больно вообще.

После обработки его лица, то же самое проделала и с костяшками. Когда взяла его за руку, почувствовала, словно по моим рукам прошёлся ток от нашего прикосновения. Стало жарко.

Когда лечила его ранки на руках, заметила то, какие у него огромные и грубые ладони. Раза в три больше моих.

— Готово!

Заметила его пожирающий взгляд на себе и подняла на него глаза, после чего оказалась притянута за талию слишком близко к нему.