– И вы использовали все камни? – Дара схватилась за сердце.

– Не все… – Я глянула в корзинку, где лежал одинокий камень, и прикусила язык.

– Но это ведь были последние камни! Как же я сегодня ванну герцогу сделаю? – продолжала причитать женщина. – А в город только завтра Ригольд поедет. Что ж я милорду скажу?

– Правду, – вздохнула я виновато. – Или хотите, я сама ему скажу?

– Не поможет. – Дара всплеснула руками. – Ладно, миледи, вот ваше полотенце… Давайте я помогу вам подняться.

В комнате меня ждали обед и новое платье. «Простенькое и старомодное», как сказала Дара извиняющимся тоном. А по мне – просто идеально. Главное, без кринолина и прочих садистских штуковин.

– Нашла его в старых сундуках, – объяснила женщина. – Видимо, еще матушки герцога. Но вы не волнуйтесь, миледи, я ваше быстро приведу в порядок.

– С этим можно не спешить, – отозвалась я, поправляя длинные свободные рукава, которые украшала искусная золотая вышивка, впрочем, как и все платье. Невероятная красота! Только попахивает слегка нафталином.

Накормили меня тоже досыта: свежий хлеб, запеченное в сырной корочке мясо, овощи, на десерт – спелые персики. А вот из комнаты мне выходить запретили до «разрешения герцога». Впрочем, я пока никуда и не стремилась, особенно к тому самому герцогу. Меня вполне устраивало сидеть в этой комнате, как в норке, и пытаться мириться со свалившимися на меня проблемами. Иногда накатывали паника, страх, к горлу подступали слезы, особенно от мысли, что я навсегда останусь в этом чуждом месте и неродном теле. В такие минуты помогало отвлечься на какую-нибудь мелочь, например, на гипсового купидона с толстыми щеками и отбитым крылом. Он смотрел на меня с потолка, ехидно улыбался и целился своими стрелами, видимо, прямо в сердце. Или же на рыжего кота, который разлегся на траве, прямо у меня под окнами и заразительно зевал, щурясь от солнца. Временами я возвращалась к зеркалу, пытаясь свыкнуться с новой внешностью. Без косметики и пудры, к слову, личико юной графини было куда симпатичнее и милее.

Солнце незаметно стало клониться к горизонту, комнату окутал сумрак. В этот момент и появилась снова Дара.

– Что ж вы свет не зажигаете, миледи? – спросила она. Ее рука потянулась к маленькой круглой полусфере, которая крепилась на стене. Щелкнула по ней пальцами, и в полусфере вспыхнул десяток малюсеньких огоньков. Часть из них вырвалась наружу и направилась к свечам. Не прошло и минуты, как в комнате было светлее, чем днем.

– Что это? – Я завороженно проводила глазами огоньки, пока они не исчезли снова в сфере.

– Гномьи светляки, – отозвалась Дара, косясь на меня с подозрением. – Вы разве в своем поместье такими не пользуетесь?

– Н-нет, у нас немного… другие светляки. – Я кашлянула и отвела глаза.

Дара на это пожала плечами, а после произнесла:

– Я тут зачем пришла… Герцог ждет вас.

Сердце пропустило удар.

– Где ждет? – от растерянности спросила я.

– В каминном зале, – ответила Дара. – Я провожу вас.

– Это будет замечательно, – выдохнула я и поднялась.

Путь до каминного зала оказался недалек, да и «зал» было слишком громкое слово для этого помещения. Скорее просторная комната, чуть больше выделенной мне спальни. Дора только открыла мне дверь и тотчас исчезла, оставив одну.

Пока шла в этот зал, я уже морально приготовилась встретиться с тем самым рогатым кошаком, однако у камина, вне всякого сомнения, стоял мужчина, а никак не чудовище. Высокий, широкоплечий, в небрежно надетом камзоле, из-под которого так же небрежно торчали кружева рубашки. Да и в целом вид его был диковатым: небритые щеки, взъерошенные русые волосы, требующие стрижки. Лишь сапоги, в которые были вправлены облегающие штаны, блестели, начищенные до полировки.