Засыпала я с мыслью, что папина родственница не так уж плохо, просто не умеет обращаться с детьми. Вернее, она почему-то считает детей взрослыми, и общается с ними как со взрослыми. И мне это даже нравилось, хотя мысль о том. что я буду нести полную ответственность за все мои поступки пугала. но в то же время она мне очень нравилась. И я подумала, что и тётя Вика мне тоже нравится.

К тому же она ничуть не возражала, что Микки лег у меня в ногах.

– Осторожнее, только чтобы лапку не сломал, когда соскакивает, – предупредила тётя, гася свет в комнате.

– Тётя Вика, а почему у вас нет собаки? – вдруг спросила я. – Вы же в деревне живете…

Она вздохнула и присела на край кровати:

– В деревне я живу только летом. Зимой возвращаюсь в город. И собака у меня была, совсем недавно ушла на радугу.

– Куда? – изумилась я.

– На радугу. Говорят, когда животное умирает, оно бежит по радуге к облакам, где верно ждет своего хозяина.

– А… – протянула я. В голове роились вопросы, и я не знала, какой из них задать первым.

– Так что новую собаку я просто жду.

– Ждете?

– Да, нам кажется, что мы выбираем животное. На самом деле это животное выбирает нас и приходит тогда, когда надо, а теперь – спи.

Она вышла, послышался скрип ступеней, а потом стало тихо. Совсем-совсем тихо. И я заснула.

Меня разбудил противный крик петуха. Открыв глаза, я обнаружила, что еще очень рано, а еще – что Микки ночью прополз по кровати и теперь спит рядом со мной на подушке, уткнувшись носом в мое плечо. В отличие от меня, песика ничто не беспокоило.

Позавидовав его безмятежности, я прошла к окну и выглянула наружу. Лошадей на поле не было, как и разноцветных жердей.

Зато было небо. Серое, оно стремительно становилось розовом, а потом и золотистым, когда из-за горизонта показалось солнце. Я любовалась рассветом, пока не поняла, что замерзла, поэтому быстро юркнула обратно под одеяло и крепко заснула.

На этот раз меня разбудил Микки. Шпиц поскуливал у двери, намекая, что неплохо было бы и прогуляться. Пришлось встать и идти во двор. Микки радостно выскочил и направился к ближайшему деревцу, а потом безошибочно побежал к теплице, откуда выглянула тётя Вика с миской клубники.

– Доброе утро, ну ты и соня, – добродушно поприветствовала она.

– У меня каникулы, – проворчала я. Рассказывать, что я встречала рассвет, почему-то не хотелось.

– Тогда ладно, – улыбнулась тётя Вика. – Оладьи на столе, сметана в холодильнике, и вот, держи, я утром собрала!

Она протянула мне целую миску клубники. Алые ягоды блестели и пахли так, что у меня потекли слюнки.

– Спасибо, – опешила я.

– На здоровье, – улыбнулась тётя Вика. – Иди поешь.

Сама она пришла к моменту, когда я заканчивала завтрак.

– Ну как?

– Очень вкусно, спасибо! – поблагодарила я. Микки, получивший свою порцию корма, радостно завилял хвостом.

– Карина, давай договоримся, – тётя Вика присела на соседний стул, подхватила оладушек, окунула в сметану, затем завернула в него клубнику и отправила в рот. – М-м-м. Вкусно. Ты уже девочка взрослая, поэтому ограничивать я тебя не буду. По деревне гуляй где хочешь, а на речку и в лес мы ходим только вместе. Понятно?

– Ага, – при мысли о том, что я могу гулять сама, сердце забилось в предвкушении. Это же так круто! Я же совсем взрослая, раз мне разрешают ходить везде самой!

– Только аккуратнее с Микки, здесь есть дворовые собаки, – предупредила тётя. – И чтобы телефон всегда был включен!

– Хорошо, – я так и не поняла, с чем именно согласилась.

Но тете Вике этого было достаточно. Быстро съев еще один оладушек с клубникой, она поспешила в огород. Я с тоской уставилась в окно. Микки нетерпеливо тявкнул, переминаясь с лапки на лапку. Песик явно жаждал воспользоваться разрешением хозяйки дома и пройтись.