– Я же говорила, что собаку перед дорогой нельзя кормить!

– Мама волновалась и забыла… – я беспомощно моргнула, не зная, что еще сказать в свое и Миккино оправдание

– Ладно, – Не отрывая взгляд от дороги, она протянула мне влажные салфетки, которые достала из бардачка. – Держи. В кармане кресла, кажется, есть пакет

– А… зачем? – я покрутила упаковку с салфетками. Там был нарисован белый пони с радужной гривой и таким же хвостом. Симпатично.

– Убери за собакой.

Грива пони словно потускнела. А сам он теперь, казалось, глумливо улыбался, ехидно поглядывая на меня.

– А… почему я? – глупый вопрос вырвался сам. Тётя Вика в ответ пожала плечами:

– А кто еще? Она же твоя.

– Это мальчик.

– Сути проблемы это не меняет, верно?

– Да… – меня охватила паника. Я никогда не убирала за Микки. У шпица был свой лоток, как у кота, но его чистила всегда мама. Да и остальное…А что, если и меня стошнит? Но выбора не было. Тётя Вика и не думала остановиться и помочь. А ехать так несколько часов не хотелось.

– Ладно, – стараясь задержать дыхание и не смотреть лишний раз на содеянное Микки, я кинула несколько салфеток, потом смяла их, стараясь дотрагиваться только до чистого кусочка, запихала в пакетик, а потом новой салфеткой протерла сиденье. Осталось огромное пятно. Пришлось протереть еще раз. Все это время шпиц стоял рядом и тяжело дышал, а потом его опять стошнило. И еще.

– Микки! – я. не знала, злится мне или сочувствовать псу.

– Бедный пес, – посочувствовала тётя Вика. Она съехала на обочину и остановилась. – Давай, выходи!

– Вы что, его высадите? – охнула я. – Он же не виноват, что мама волновалась и забыла! Тогда и меня с ним!

На меня посмотрели, как на сумасшедшую.

– Просто пройдись с ним и потом дай попить.

– А… – я вдруг вспомнила, что миски Микки остались дома, как и его лежаночка и игрушки. Даже любимый мячик! И пищащего фламинго.

– Так, сама собралась, а про собаку забыла? – понимающе протянула тётя Вика.

– Мне всего одиннадцать лет! – возразила я.

– Тебе уже одиннадцать. И пора начинать брать ответственность за других. Вот ты забыла про Микки, а пес теперь мучается, да ему даже глоток воды не сделать!

Мне стало невыносимо стыдно, я опустила голову. Вместо того, чтобы продолжать меня отчитывать, тётя Вика вздохнула:

– Ладно, иди пока прогуляйся, только далеко не отходи.

Я понуро побрела по высокой траве к лесу. Микки послушно семенил рядом, иногда оглядываясь, будто опасался, что машина уедет без нас. Дойдя до деревьев, пес задрал лапку, после чего мы вернулись.

– Карина, подставь ладошку, – тётя Вика достала бутылку с водой. – Пусть Микки попьет.

Я послушно сложила ладони и поднесла к собачьей морде. Шпиц жадно залакал, а потом завилял хвостом.

– И запомни, ты всегда сначала должна думать о тех, за кого отвечаешь, а потом уже о себе, – назидательно произнесла тётя Вика, протягивая воду мне. Мы тоже отпили по глотку и поехали дальше.

Чат вскоре заглох, интернет то и дело пропадал, и я, вставив наушники, включила один из фильмов, которые мне закачал папа. Про девочку и черную лошадь.

Лошади мне всегда нравились. Они были очень красивые, особенно когда стояли в парке, нарядные и катали прохожих. Там даже был пони с радужными крыльями и рогом во лбу, как единорог! Я несколько раз просила родителей прокатиться, но мне отказывали. “Лошадям в городе не место, и мы не станем поощрять тех, кто этого не понимает!” – пояснял мне папа.

Я только вздыхала. И вот теперь с интересом смотрела на приключение девочки, почти сразу приручившую строптивую лошадь, просто протянув ему яблоко. Недоверчивый конь узнал в героине родную душу, после чего они удачно выступили на соревнованиях, завоевав первое место. Я с завистью вздохнула, вот бы и мне так же! Закрыв глаза, я помечтала о том, как в деревне обязательно встречу красивого коня, залезу на него и помчусь по полю, бесстрашно прыгая высокий забор, как в фильме.