Кевин поднялся с дивана – гибко, одним движением, словно наполняя комнату неукротимой энергией.

– Куда вы? – полюбопытствовала Молли.

– Прогуляюсь немного. Глотну свежего воздуха.

– Далеко собрались?

Кевин снял очки, щелкнул дужками.

– Приятно потолковать с вами, но, думаю, с меня пока хватит расспросов руководства.

– Я уже объясняла, что не имею никакого отношения к руководству.

– А доля в «Старз»? Это автоматически ставит вас в ранг начальства.

– Ладно, не буду спорить. Руководство желает знать, куда вас несет.

– Кататься на лыжах. Какие-то проблемы?

Еще нет, но будут.

– В округе только одна альпийская лыжня. Спуск высотой всего сто двадцать футов. Что такое сто двадцать футов для храбреца вроде вас? Раз плюнуть.

– Черт!

Молли поспешно скрыла улыбку.

– Значит, похожу по равнине, – решил он. – Я слышал, что здесь есть трассы мирового класса.

– Снегу слишком мало.

– Значит, поищу аэродром! – бросил он, метнувшись к шкафу.

– Нет! Лучше отправимся… отправимся в поход!

– В поход? – переспросил Кевин с таким видом, словно она предложила ему полюбоваться на птичек.

Молли лихорадочно соображала, что сказать.

– Знаете, в скалах есть узкая и очень опасная тропа. Ее закрывают, когда начинается ветер или хотя бы слабый снежок, но я знаю, как пробраться к ней в обход. Правда, советую хорошенько подумать, прежде чем согласиться. Тропа узкая, обледеневшая – если оступиться, то можно полететь вниз и разбиться.

– Сочиняете.

– У меня не такое богатое воображение.

– Вы писательница.

– Детские книги. Никакого насилия. Но если хотите стоять здесь и болтать все утро – дело ваше. Я, пожалуй, отправлюсь одна. Небольшое приключение не помешает.

Ей, кажется, удалось привлечь его внимание.

– Ну что ж, тогда в путь.

Они прекрасно провели время, хотя Молли так и не сумела отыскать обещанную опасную тропу – может, потому, что в самом деле все придумала. На вершине скалы, куда им удалось взобраться, было холодно и ветрено, однако Кевин не жаловался. Он попытался взять ее за руку в особенно скользком месте, но Молли, пронзив футболиста презрительным взглядом, посоветовала ему заботиться о себе, поскольку она не собиралась спасать его каждый раз, когда он станет пугаться любой наледи.

Кевин рассмеялся и вскочил на груду скользких камней. При виде гиганта, стоявшего лицом к серой воде с гордо откинутой головой и взъерошенными ветром русыми волосами, она ощутила странное волнение.

Молли даже забыла о твердом намерении всячески высмеивать его, и оба веселились от души. К тому времени как они вернулись домой, ее зубы стучали от холода, хотя все потайные женские местечки горели, словно обожженные.

Кевин сбросил пальто и потер ладони.

– Неплохо бы воспользоваться горячей ванной.

Неплохо бы воспользоваться его горячим телом…

– Ради Бога. А мне нужно работать.

Почти бегом направляясь к мансарде, Молли вспомнила, как Фэб однажды сказала ей: «Когда растешь в таком окружении, как мы, Молл, оголтелый секс кажется чем-то вроде змеиной ямы. Нам нужна настоящая любовь, верная и искренняя, и готова поклясться, что, прыгая из постели в постель, такой не встретишь».

Хотя Молли никогда не прыгала из постели в постель, она все же признавала правоту сестры. К сожалению, она, здоровая двадцатисемилетняя женщина с нормальными физическими потребностями, до сих пор не нашла настоящей любви. И что же тут поделать? Вот если бы во время их прогулки Кевин выказал себя пошлым ничтожеством… Но он ни разу не заговорил о футболе. Они беседовали о книгах, жизни в Чикаго и рок-музыке.