В первые мгновения я ничего не могла понять. Крик все еще звенел в моей голове, и в ноздрях остался запах крови. Я повернула голову и подскочила. В нескольких шагах от меня на земле распростерся мальчик. Его круглые немигающие глаза уставились на меня, рот раскрылся в немом крике. Пламя костра блестело в черной луже крови, расползающейся вокруг крохотного тела.

После секундного замешательства пришло понимание. В ужасе я вскочила на ноги и огляделась. Крики, кровь, лязг оружия. Тол и Фил пытались отбиться от двух нападающих, Нив вжалась спиной в телегу, в ее руках заливалась слезами дочка.

Грабители?

Неизвестные были вооружены мечами, тогда как отец и сын вынуждены были отбиваться от них палками. Лес окутывала ночная мгла, только пляшущие языки пламени выхватывали из темноты отдельные куски: хищный оскал и блестящие белки глаз, мокрые от слез щеки, сверкающие лезвия мечей. Краем глаза я заметила еще одну фигуру. Мужчина притаился в тени дерева, там, где до него не доставал свет от костра. В руках он держал натянутый лук.

Двое мужчин с мечами о чем-то весело переговаривались. Безоружные беженцы явно не казались им грозными противниками. Размашистым ударом сверху один из них расколол палку Тола надвое, оставив у того на груди порез. Мечник тут же нанес ему еще удар, снизу вверх распорол живот. Третий удар пришелся сбоку в шею.

Я кинулась к нему еще до того, как успела осознать это, еще до того, как брызнула кровь из рассеченного горла. Фил издал вопль горя и ярости. Нив тонко вскрикнула и кинулась мне наперерез.

– Возьми ее и спрячься в лесу, – прошептала она дрожащим от страха и слез голосом и сунула мне в руки дочь.

Из-за ее плеча я видела, как второй мужчина воткнул меч Филу под ребра. В моих руках извивалась и плакала девочка, Нив плакала тоже, бросив на нее прощальный взгляд, прежде чем кинуться в бой, в котором не могла победить. Я развернулась и побежала в чащу, прочь от костра, от убийц с мечами и людей, которые совсем недавно улыбались и были полны надежд на счастливое будущее.

Лесная чаща приветственно распахнула объятия. Там мы смогли бы спрятаться: рассвет еще только близился, и густая тьма, притаившаяся под низкими ветками, послужит нам хорошим щитом.

Позади раздался еще один вскрик. Взрыв смеха. Свист рассекаемого воздуха. Я сделала всего несколько шагов, как вдруг почувствовала, что что-то воткнулось мне в плечо. Еще шаг. Девочка в моих руках застыла, и я застыла тоже, не в силах поверить своим глазам. Стрела торчала из ее горла. Стрела, которая должна была достаться мне.

Снова свист и еще один толчок в спину. Боли не было. Со смесью удивления и растерянности я посмотрела через плечо. Одна стрела, которая воткнулась девочке в горло, торчала из моего плеча над ключицей, вторая застряла в лопатке. На белой тунике расплылось пятно крови, но это была не моя кровь, кровь девочки. Я опустилась на колени, чтобы положить тело девочки на изрытую корнями землю. Стрела, застрявшая в ее шее, без особых усилий выскользнула из моей раны, оставив после себя лишь дыру в ткани.

По-прежнему ничего не понимая, я ухватилась за древко, которое торчало из лопатки. Оно вышло легко, будто воткнулось не в кость, а в желе или рыхлую землю. Я поднесла ее к самым глазам. Наконечник оказался чистым. Ни крови, ни боли. Как такое возможно?

За спиной послышались торопливые шаги. Двое с мечами приближались ко мне. Наверно, они ожидали увидеть трупы.

– Эй, да она еще жива, – заметил один, и после, повысив голос, ехидно усмехнулся: – Ты разучился стрелять, Холт?