Я резко развернулась, застигнутая врасплох появлением на дороге людей. Пыльная худая лошадь тащила за собой грубо сколоченную открытую повозку. Из-за лошадиного крупа выглянул мужчина в потрепанной шляпе, а за его плечом можно было разглядеть еще четверых пассажиров. Меня настолько потрясла эта встреча, что я совершенно забыла спросить у них дорогу. Я пыталась разглядеть все детали и всмотреться в лица каждого из людей, пока они проезжали мимо, потому что все это для меня было таким новым и непривычным.

Повозка проехала немного вперед и остановилась, на землю спрыгнула женщина и махнула рукой.

– Эй!

От удивления я не сразу поняла, что она обращается ко мне. Женщина еще раз махнула рукой и направилась в мою сторону.

– Приветствую, уважаемая, вам не нужна случайно пом… Ох, батюшки, ты же еще совсем девочка! – Женщина озадаченно прикрыла руками рот, когда приблизилась ко мне на расстояние пары шагов. – А мы было приняли тебя за старуху из-за цвета твоих волос. Неловко-то как!

– Ну, мне действительно уже довольно много лет… – протянула я с таким же озадаченным выражением.

Женщина стояла так близко, что я могла разглядеть ее шелушащуюся загорелую кожу и седину в светлых прядях, которые выбились из-под повязки. Могла разглядеть пятна грязи на подоле пестрящего заплатками платья, мозоли и порезы на руках.

– Глупости! Ты едва ли старше моего старшего сына, – она приветливо улыбнулась, в уголках глаз собрались морщинки. Потом грустно покачала головой. – Что же с тобой случилось, милая? Ты тоже беженка, как и мы?

– Я…

Голова почему-то отказывалась работать, и я прикусила губу, пытаясь сообразить какой-нибудь правдоподобный ответ. Женщина окинула меня жалостливым взглядом, очевидно, приняв молчание за ответ.

– Как же ты здесь одна, в такое время… Ох, батюшки, представляю, каково тебе пришлось. А хочешь с нами? Мы направляемся в Зеленобор. – Она приобняла меня за плечо и подтолкнула к повозке. – Ну, идем же.

– Ма, кто это? – выкрикнул мальчик из повозки. Он широко распахнутыми глазами уставился на меня.

– Она тоже беженка и она теперь поедет с нами.

Все остальные тоже не скрывали своего интереса: парень постарше, с вытянутым лицом и первым пушком на подбородке, маленькая девочка с заплаканными глазами, бородатый мужчина в соломенной шляпе. Когда мы забрались в повозку, мужчина приподнял шляпу в знак приветствия, свистнул, и лошадь двинулась с места.

– Ма, почему у нее волосы белые? – прошептал средний сын, хоть и довольно громко. Мать дала ему шутливый подзатыльник и виновато улыбнулась.

– Ты уж прости.

Пол повозки был покрыт соломой, которая неприятно колола кожу. Примерно половину занимали скудные пожитки семьи, а на оставшейся половине сидели люди, тесно прижавшись друг к другу. Женщина покопалась в мешках и протянула мне что-то.

– Вот, накинь это.

– Мне не холодно. – Это было правдой: все же я не совсем живой человек.

– Глупости! Ты, небось, ночью на голой земле спала? – Она накинула мне на плечи плащ и по-матерински подоткнула с боков. – Чудом будет, если не заработаешь после такого какую-нибудь простуду.

Я слабо улыбнулась и кивнула, и женщина широко улыбнулась в ответ. Она была худой, ее впалые щеки покрывали бледные веснушки и следы прожитых лет, но выцветшие глаза лучились жизнью и нежностью.

– Меня зовут Нив, это вот мой муж Тол, – он снова приподнял шляпу и кивнул мне через плечо, – и дети: Кая, Ианс и Фил, – она поочередно указала на девочку, среднего сына и старшего. У всех троих под слоем грязи на щеках прятались веснушки, волосы были светлые, как и у матери, и все трое уставились на меня одинаковыми глазами, карими, как у отца. – А как твое имя, милая?