И тут я увидела Монстрика. Он как раз заходил на парковку, но с неожиданной стороны – противоположной той, откуда приехала я. Дэвид не надел куртку. Ветер трепал нижний край длинного свитера, висящего на мальчишке как на вешалке. Казалось, вот-вот тонкая фигурка взмахнет крыльями и взлетит к хмурому, низко нависшему небу.

Монстрик ковылял, будто грязные поношенные кеды натерли ему ноги. Голова была низко опущена, спутанная челка свесилась на глаза. Вряд ли он заметил меня.

Я быстро оглядела парковку. Никого, только поваленные ветром велосипеды. Еще бы – звонок вот-вот должен был прозвенеть, если уже не прозвенел. Возможно, лучшего случая поговорить с Дэвидом наедине мне бы не представилось.

– Привет! – Я тормознула и соскочила с велика рядом с ним.

Монстрик шарахнулся в сторону. Руки вскинул, защищая голову, и слегка присел, словно готовясь принять удар. «Бедный парень! – подумала я. – До чего тебя довели».

Я сглотнула вставший в горле ком и растянула губы в самую широкую улыбку, на какую оказалась способна.

– Ты что, шел от дома пешком? В такой-то колотун? – Безопаснее всего начинать с нейтральной темы, а что может быть нейтральнее, чем погода?

Дэвид опустил руки, но поза оставалась напряженной, будто он не знал, чего от меня ожидать – пинка или подначки. Челка, закрывавшая пол-лица качнулась. Наверное, это значило «нет».

– А где тогда твой велик?

Его рука поднялась и вытянулась куда-то влево. Я заметила, что Монстрик натянул рукава свитера на кисти: покрасневшие большие пальцы торчали из дырок в вязаной ткани. Никогда раньше не встречала такой альтернативы перчаткам.

Наверное, по моему взгляду Дэвид понял, что его пантомима оставила меня в недоумении: никакого велосипеда в указанном направлении я не обнаружила.

– У детсада.

Он сказал это так тихо, что я бы не услышала, если бы ветер не бросил слова прямо мне в лицо. Боже праведный! Он! Сказал! Это! Аня с Катриной не обманули: парень действительно был не немой! И кстати, у него оказался приятный голос. Довольно высокий и мягкий, с тягучей ноткой неуверенности в конце фразы, будто Дэвид сам удивлялся тому, что говорил.

– У детсада? – переспросила я, пытаясь скрыть воодушевление. Мне хотелось снова услышать его голос. – Ты завозил туда братишку с сестренкой? – высказала я свою догадку. Это было просто: под навесом во дворе Винтермарков я видела здоровенный тяжелый велик с детской тележкой-прицепом.

Кивок.

Блин, сказала я себе, надо задавать вопросы, на которые нельзя ответить просто «нет» или «да»!

– Ну ты силен! Я против ветра еле педали крутила, а ты еще прицеп с близнецами тащил. Кстати, а они уже не слишком ли большие, чтобы сидеть в тележке? У них же есть свои велосипеды? – Пока я тараторила, Монстрик шаркал себе к школе. Я не отставала, катя велик, который держала за руль. – Почему бы мелким не крутить педали самим?

Дэвид скосил на меня черный глаз и неопределенно двинул головой. И снова прозвучал мягкий тихий голос с вопросительной ноткой в конце фразы:

– Много машин.

Ничего себе! Это в Хольстеде-то? Да тут даже по центральной улице тачка в час проезжает. И через каждые пять метров знаки понатыканы: на одних девочка с косичками, мячик и надпись «Осторожно, дети!», на других – «Снизь скорость».

Ладно, раз мы продвинулись так далеко, пора было подходить к самому главному.

– Дэвид…

Он сбился с шага, услышав свое имя. Попытался спрятаться за волосами, но ветер нахально откинул их со лба. Прозрачный, как чистейшая вода, глаз нерешительно уставился на меня, а черный близнец буквально сверлил мое лицо.