Да, к Злотникову придется толкнуться. Тот кое-чем Грошеву обязан, кое-что Грошев знает о нем, чего не знают другие, – тоже, как говорится, фактор. Короче, Злотников должен помочь.

И Грошев написал: «Сергей Ильич, попал в неприятную ситуацию, страшно неловко, не одолжите на пару месяцев… – тут он написал “10”, подержал палец в воздухе и тюкнул еще раз по нолику, – 100 тыщ?» «Тыщ», а не «тысяч», это правильно, это добавляет немного юморца в просьбу. Дескать, деньги для вас и для меня не такие уж большие, нефиг их тысячами величать.

Подумав, все стер. Нельзя так прямо и в лоб. Надо не буквами излагать просьбу, а словами. Устно.

Он написал: «Сергей Ильич, могу позвонить?»

Через пару минут тенькнуло:

«Вечером после 21».

«Спасибо!»

Коротая день, Грошев рассказал Юне о своей работе со Злотниковым, о поездках, о занятных случаях, но ей было не очень интересно.

Грошев предложил прогуляться.

– Как это? Нельзя же.

– А мы будто до магазина. А сами – в парк.

По пустой, безлюдной и почти безмашинной улице Грошев и Юна направились к лесу. Перешли дорогу, сзади послышался сигнал. Грошев оглянулся. Из остановившейся белой машины с голубой полосой вышли двое полицейских, один постарше, другой помоложе.

– Куда направляемся? – спросил старший.

– Здравствуйте, – наставительно сказала Юна.

– Здравствуйте, – не чинясь, исправился старший. – Так куда?

– В парк, – ответил Грошев.

– А что домашний режим объявлен, не знаете?

– Это когда? – удивилась Юна. – У нас телевизора нет, мы ничего не слышали.

– Да ладно, в интернете тоже сообщают все время, не могли не знать, – не поверил молодой. – Сам президент попросил.

– Просьба – не приказ, – сказал Грошев.

Старшему его слова не понравились.

– Если президент просит, значит, приказ. А если даже и не приказ, он на вашу сознательность надеется. И я вас тоже добром прошу: не надо прогулок пока, другие увидят, – старший кивнул в сторону домов, – тоже захотят, цепная реакция начнется.

Полицейские были обычные служаки, Грошеву не хотелось вступать в ненужный конфликт. Он сказал:

– Ладно, убедили. Вернемся.

– С какого перепуга? – уперлась Юна. – У нас комендантский час, что ли, ввели? Ввели или нет? Я спросила!

Младший сделал шаг к Юне. Похоже, он был настроен скрасить рабочее время работой.

– Вас задержать? Задержим!

– Основания?! – потребовала Юна.

– Ютубов насмотрелась? – спросил младший.

– Мое дело, чего я насмотрелась!

– Все чужие законы изучили, а своих выполнять не хотят! – обвинил младший.

– Какие законы? Статья, номер?

Они продолжали препираться, а старший полицейский и Грошев были в роли наблюдателей. И оба видели, что девушке и молодому человеку принцип не так уж важен, тут, как ни странно, легкий флирт под видом конфликта, а может, что-то вроде тренинга – друг на друге испытывают полемические приемы, которые пригодятся в более серьезных ситуациях. Грошев увидел легкую усмешку на лице полицейского и обнаружил, что сам тоже посмеивается, они с полицейским переглянулись, и полицейский сказал:

– Ладно, рискуйте, если хотите, но учтите, нас предупредили об ужесточении. Завтра можем и арестовать. Поехали! – позвал он молодого.

Тот, как бы нехотя повинуясь, но на самом деле с облегчением пошел к машине.

В лесу было сыро, пахло прелой листвой, в овражках и ямах виднелся снег и талые лужи. С обеих сторон парковой дороги – сетчатая изгородь с покосившимися столбами и прорехами. Грошеву хотелось поскорее довести Юну до поворота, где был путь по настоящему, неогороженному лесу до пруда, поэтому он шел быстро. Юна спросила: