– Господи, отец…

Самолёт провалился на несколько десятков метров вниз, но огорошенная Мэл тут же спохватилась и выровняла его.

– Мои родители… они… Алекс… у меня есть родители?

– Спокойнее… – Алекс засмеялся, инстинктивно кладя руку на свою ручку управления самолётом. – Они живы и здоровы. Кристин следит за домом и ведёт литературный кружок. Альфред по-прежнему работает лётчиком-испытателем. Правда, уже больше времени проводит на земле в ангарах или на заводах, чем в воздухе. Это он научил тебя летать.

– Ты сказал им, что я… жива? – Мэл была в панике, представляя, как они, должно быть, волновались. Ещё двое людей, которым она была дорога, и которые страдали все эти годы. И почему она раньше не спросила о них?

– Пока нет. Не думаю, что это те новости, которые стоит сообщать по телефону.

– Наверное, ты прав… – она выдохнула, пытаясь успокоиться и собрать себя в кучу.

Они несколько минут молчали, кружа в хаотичном порядке над пустошью, но вскоре Мэл вынырнула из своих мыслей, сверяясь с показателями бортового компьютера:

– Нам пора возвращаться. Да и погода начинает портиться.

Алекс кивнул, радуясь тому, что у него есть ещё несколько часов наедине с ней.

– Расскажи мне про Дани и Мишель, – Мэл не могла не думать о них с тех пор, как узнала о их существовании.

– Почему ты назвала его Дани?

– Потому что надеюсь, что это не было очередной игрой моего воображения, – и она рассказала ему одно единственное, как ей казалось, воспоминание.

– Это действительно было. Пятнадцать лет назад, – Алекс кивнул, расплываясь в улыбке. Она начала вспоминать. Кажется, за его спиной выросли крылья. Это было невероятно.

– Значит, ему сейчас сколько, около двадцати?

– Да, Даниэлю двадцать, – Алекс с теплотой наблюдал, как Мэл сморщила лоб, обдумывая эту информацию.

– Подожди. Как-то не сходится. Я тогда должна была родить его в семнадцать. Но ты сказал, что мы познакомились, когда мне было двадцать, – может, с памятью у неё и были проблемы, но считала она по-прежнему хорошо.

– Даниэль мой сын от первого брака. То, что ты вспомнила… – Алекс запнулся, подбирая слова, чтобы она правильно поняла всю их ситуацию. – Прежде всего ты должна знать, что он безумно любит тебя и всегда считал именно тебя своей матерью. И я бы не хотел, чтобы ты думала о нём как о не родном.

Мэл бросила на него укоризненный взгляд:

– Я могу не помнить всю свою жизнь, но я точно знаю, что никогда бы не относилась к ребёнку любимого мужчины как к чужому. Ты говорил мне, что я просто должна чувствовать. И хоть я и не знаю его, я чувствую, что он мой. В том воспоминании я была счастлива.

Алекс взял её руку в свою и поднёс к губам, целуя тонкие пальцы. Его девочка, точно такая же, как и была всегда: добрая, искренняя, любящая.

– А Мишель?

– Ей почти пятнадцать. Она родилась через семь месяцев после нашей свадьбы. И лет на пять раньше, чем ты бы хотела.

– Мы что, не планировали её? Ты… Ты женился на мне, только потому что я забеременела? – Мэл расстроенно выдернула руку, вперив взгляд в стремительно темнеющее небо.

– Не говори глупости, лиса, – фыркнул Алекс. Это её предположение задело его. – Мы поженились до того, как узнали о ней, потому что я любил тебя, а ты любила меня. Хотя нам, и правда, пришлось поторопиться со свадьбой из-за некоторых обстоятельств.

– Из-за каких таких…? Чёрт, – забыв о своих возмущениях, Мэл сильнее схватилась за ручку управления. Маленький самолёт начало потряхивать. Они оказались в самом центре внезапно налетевшей грозовой тучи, а на Джет стеной обрушился ливень.