— Дела… — протянула я задумчиво.

А между тем графиня, подхватив нашего с Ядвигой жениха, тащила его в направлении конюшни.

Перед глазами у меня немедленно всплыли бесстыжие фрагменты из просмотренных в моей прошлой жизни фильмов, в которых имели место быть постельные сцены в конюшне, в стогу сена… Я помотала головой, отгоняя непрошеные видения. И, мысленно сказав не то самой себе, не то Ядвиге, что мы всё равно не можем сейчас ничего поделать, направилась в сторону крыльца господского дома. В данный момент моей целью было найти таинственную девушку Глашу и осуществить, наконец, мой тайный план!

Зайдя в просторный холл, я огляделась. Много свободного места, большие светлые окна, пара скамеек на витых ножках, по всей видимости, в венецианском стиле, и красная ковровая дорожка, ведущая вверх по широкой лестнице, начинающейся по центру холла. Ну так себе, просторно, светло, но пусто, без уюта. И что самое интересное, никого!

В моём представлении в аристократических домах у входной двери, подобно бессменному часовому, должен маячить пышно разодетый и важный швейцар. Но в этом доме, видимо, такими мелочами, как встреча гостей, не заморачивались. Несмотря на разные внешне дома, внутри, по всей видимости, они имели схожую планировку. Во всяком случае, пока мне показалось именно так.

Посмотрев направо и налево, я увидела два коридора. Я задумалась, куда мне сначала пойти? Как вдруг я поняла, что не могу оставить это просто так. Даже если Вильям и не мой жених, то я обязана блюсти его для Ядвиги! Она на меня рассчитывает! Ведь если бы сейчас в этом теле была она, а не я, вряд ли бы девушка так просто ушла, оставив своего мужчину с этой вертихвосткой! Круто развернувшись на пятках, я вылетела из дома и, подобрав повыше юбку, помчалась в сторону конюшни.

Подбежав к широким деревянным воротам, притормозила. Сердце билось где-то в районе горла, а в правом боку сильно кололо. Первым моим порывом было открыть створку и ворваться внутрь, застав изменщика с поличным. Но рациональный ум женщины всё же допускал возможность моей ошибки, поэтому, чтобы не попасть в глупое положение, действовать нужно было осмотрительно и с холодной головой! А ну как я ошиблась!? Поэтому невидимость и неслышимость — наше всё в деле шпионажа. Но так как я сейчас дышала на манер загнанной лошади, о неслышимости можно было бы забыть. Посмотрев на неплотно прикрытые ворота, я убедилась, что легко проскользну между створками.

Я отошла в пышно цветущие кусты сирени, в изобилии росшие рядом с конюшней, и принялась медленно прохаживаться между ними в ожидании, пока дыхание успокоится. Между делом вдыхая просто божественный аромат этого чудесного кустарника! Краем сознания удивляясь, почему такую красоту не догадались посадить, например, под окнами спальни графини. А здесь она для чего? Чтобы запах конюшни маскировать?

Убедившись, что мое дыхание выровнялось, я высунула голову из кустов и огляделась. Вроде бы никого в зоне видимости не наблюдалось. Только собралась я сделать шаг, как почувствовала, как по моим ногам кто-то ползет, вслед за этим ощутила болезненный укус в ногу, потом ещё и ещё один. Тоненько взвизгнув, снова нырнула в кусты и, посмотрев вниз, увидела, как по юбке ползёт несколько муравьёв. Стряхнув насекомых вниз, я приподняла подол платья и также стряхнула их со своих ног. Вернувшись в предполагаемое место покушения, заметила между двумя кустами сирени, там, где я недавно потопталась, разворошенный муравейник. Обругав себя за невнимательность и потерянное время, поспешила к воротам конюшни, справедливо опасаясь, что могла уже сто раз опоздать.