По правде сказать, я и сама не ожидала, что это обычное для человека двадцать первого века блюдо может оказаться настолько вкусным, если приготовить его из натуральных продуктов. Хотя я же со вчерашнего дня ничего не ела…

Что уж говорить о поварихе! Она оказалась просто в восторге от этого «заморского» блюда и в нетерпении кусала губы, ожидая реакции хозяина и его гостя на кулинарное новшество.

И вот час икс настал!

Во дворе послышались крики конюхов, топот копыт и лай собак. Уже через несколько минут из передней донеслись мужские голоса. Мила крикнула слуг, и те, взяв блюда с угощениями, друг за другом направились в обеденный зал.

— Поешь, — сказала мне Мила. — Пока баре трапезничают, можно немного передохнуть.

Я кивнула и буквально упала на уже ставшую мне родной колченогую табуретку. Осмотрелась. Из еды осталось только блюдо из овощей, приготовленное в печи. По виду оно напоминало наше рагу. По вкусу… оказалось сладкой гадостью. Убедившись, что на меня никто не смотрит, я сплюнула сладковатую и чуть горчащую овощную кашицу в помойное ведро.

«И как они такое едят? — удивилась я. — Наверное, масло прогоркло да посолить забыли. Ох, и что сейчас будет, если господа останутся недовольны моей пюрешкой…»

Я решила осторожно поинтересоваться у Милы:

— Мила, а ты овощи пробовала?

— А как же, стряпухе да свою еду не попробовать? А вдруг чего да не хватает? Что голова не додумает, да руки не спроворят, за то спине ответ держать!

И я терялась в догадках. Как такую дрянь можно едой считать?.. Но, как говорится, в чужой монастырь со своим уставом не ходят.

С другой стороны, так же и совсем оголодать можно на диетических харчах. Или наоборот… опухнуть. То-то мне все это беспокойное утро кажется, что меня стало больше! До моего волшебного перемещения у меня был стабильный сорок шестой размер. Сейчас же перед моими глазами маячили верхние совсем не девяносто, а уж точно все сто двадцать. Ощупав припухшую талию и нижние определенно не девяносто, я призадумалась.

Как-то совсем не было времени не только оглядеть себя, но даже в зеркало посмотреться. Обычно попаданки оказываются в молодом стройном теле с красивым личиком. Судя по моему новому телу, я где-то очень сильно промахнулась. И переживания по поводу моей новой внешности, подозреваю, отнюдь не беспочвенные.

Не на шутку забеспокоившись, я начала вертеть головой по сторонам в поисках хоть чего-нибудь отражающего. Но взгляд натыкался лишь на пузатые глиняные горшки.

На кухню, запыхавшись и вращая глазами, вбежал один из слуг-подавальщиков.

— Граф желает знать, что это за новое блюдо выложено белой горкой? — быстро проговорил он и сделал поварихе приглашающий жест, позвав ее следовать за собой.

Мила посмотрела на меня с непередаваемым выражением лица и отправилась держать ответ перед господами.

Я же вся внутренне сжалась. Видимо, из-за стресса в голове мгновенно всплыла информация из исторической литературы, что раньше соль была очень редкой и оттого дорогой приправой, поэтому крестьяне практически вообще все ели без соли, а господа — крайне малосоленую пищу. Я же, по обычной своей привычке, хорошо посолила картофельное пюре. Как там говорится — недосол на столе, пересол на спине? Понятное дело, что моя спина немедленно зачесалась в ожидании неприятностей.

Стуча деревянными башмаками, на кухню вернулась раскрасневшаяся и улыбающаяся Мила.

«Фух, пронесло!» — подумала я.

А не тут-то было!

— Ядвига, баре, откушав пюре, пришли в восторг от его нежного вкуса! — на одном дыхании выпалила женщина. — Но они требуют тебя. Иди, господа ждут. Да не осрамись! Поклонись обоим, да первая не заговаривай. Ответь, что спросят. А я пошла пироги доставать из печи.