Я смотрю на Нее словно загипнотизированный. Вокруг снуют толпы людей, едут потоки машин, но я ничего этого не замечаю. Я просто стою посреди тротуара и смотрю на Нее.

Наташа…

Вспоминаю, как держал ее в своих руках, гладил по лицу, вдыхал запах волос. Целовал ее мягкие губы, фарфоровую кожу, прижимал к себе и слышал шепот:

— Леша, я люблю тебя.

Она могла бы быть только моей. Она хотела быть только моей. А я все разрушил…

— Какие же у нее сиськи! — раздается рядом грубый мужской голос, и я резко поворачиваю голову, выныривая из воспоминаний. Рядом со мной встал жирный мужик лет 40, от которого несет дешевым пивом и чипсами. — Я б ее отымел… — мечтательно тянет.

Внутри меня что-то щелкает. Как будто сорвали чеку у гранаты. Я резко разворачиваюсь к мужику и со всей силы заезжаю ему кулаком в челюсть. Он отшатывается назад, но удерживается на ногах. Я бью его еще и еще. Гнев и ярость просятся наружу, и я уже просто не могу остановиться.

Мужик валяется на земле, а я продолжаю обрушивать на него жестокие удары ногами, превращая в кровавое месиво. С каждой новой атакой на его заплывшее жиром тело из груди вырываются крики скопившейся за три года боли и отчаяния. Нас окружают прохожие, они что-то кричат, кто-то снимает нас на телефоны, а я продолжаю жестоко избивать ногами этого мужчину, пока сквозь толпу зевак не прорываются полицейские.

Один из них сбивает меня с ног и валит на тротуар лицом в асфальт. Я сильно бьюсь головой о твердую землю, но даже этот удар не приводит меня в чувство. Ярость остается невыплеснутой, и я сжимаю в кулаки заломленные за спину руки, чтобы не накинуться на полицейского.

— Вы арестованы. — Он прижимает меня к асфальту коленом. — Вы имеете право хранить молчание. Всё, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде. Вы имеете право на адвоката. Если вы не можете оплатить услуги адвоката, он будет предоставлен вам государством. Вам понятны ваши права, сэр?

Я смотрю на неподвижное бездыханное тело и растекшуюся под ним огромную кровавую лужу, а затем поднимаю глаза выше и встречаюсь взглядом с Ней. И в момент, когда на моих запястьях щелкают наручники, Она заливисто смеется.

2. Глава 1. Лучший день в жизни

За 3 года до событий пролога

«Сегодня определенно лучший день за 18 лет моей жизни!».

Вот, что я думаю, когда стою в своей комнате перед зеркалом и поправляю бабочку на белой рубашке. Снимаю со спинки стула черный пиджак и надеваю его.

Разве существует день счастливее школьного выпускного!?

Нет.

Окончание школы — это лучшее, что может случиться с человеком. Прощайте, 11 лет детства и тотального контроля со стороны родителей и престарелых учительниц-мегер.

Прощайте 11 лет одних и тех же осточертевших фраз:

«Звонок для учителя»

«Достаем двойные листочки»

«К доске идет...»

«А голову ты дома не забыл?».

Боже, наконец-то я больше никогда не буду это слышать!

Дверь моей комнаты резко распахивается и заходит мама.

— Леша, ну ты готов? — видит меня и резко осекается.

Складывает пальцы в замок и прижимает руки к груди. Через секунду на ее глазах выступают слезы.

— Сыночек, ну когда ты у меня так вырасти успел? — бросается меня обнимать.

Я аккуратно обнимаю родительницу в ответ.

— Мам, ну ты чего? — осторожно говорю. Вот только ее слез мне не хватало.

Мать отходит на шаг и продолжает умиленно на меня смотреть.

— Леша, еще совсем недавно ты пошел в первый класс! — родительница достает откуда-то из кармана платья белоснежный носовой платок и промокает глаза.

— Ну что? Готовы? — в комнату заглядывает отец.