- Если нужно внести залог либо оплатить штраф, будьте уверены, я обо всем позабочусь. Как моя... дочь?
Оскара ей не хватало. Но стражам закона об этом было знать не обязательно. Карину заверили, что все хорошо, что условия содержания Лизки едва ли не как в хорошем отеле, а проступок не такой ужасный. И вообще, полиция больше за ее безопасность переживала, чем за нарушение правил порядка...
Карина слушала, улыбалась, благодарила стражей закона о том, что фактически спасли падчерицу... А внутри бушевала ярость.
Черная, испепеляющая. Она не знала границ.
Вот бы тебя, суку, в КПЗ моего родного Зажопинска. Причем даже не из-за твоих восхождений в горы, нет. Чтобы шла по улице - даже не в мини, а как примерная школьница. Мусорам все равно было, кого нагнуть и отыметь, они там все берега потеряли из-за своей безнаказанности…
Карине предложили кофе. Вылить бы эту бурду прямо в тот фикус, но нет. Женщина продолжала играть роль доброй феи, одаривая мужчин улыбками, которые те в жизни своей не видали.
А потом дверь открылась, и в кабинет вошла Елизавета.
Карина грациозно отставила чашку – так, будто пила чай с королевой из китайского фарфора, поднялась навстречу, сделав все, чтобы улыбка не выглядела натянутой.
- Лиза, милая, что же ты делаешь? Мы с отцом чуть с ума не сошли!
Эту фразу она произнесла на венгерском. Надо было до конца отыграть свою роль перед представителями закона и порядка.
Густые брови Елизаветы – два крыла чайки на остром девичьем личике без следов любого косметологического вмешательства – иронично взлетели вверх, на губах заиграла презрительная улыбка. Этот оскал какого-то черта считали милым все те, кто не знал мелкую дрянь достаточно хорошо.
- О, мама! Какое счастье, что ты пришла за мной! – на ломаном венгерском, подхватив спектакль, издевательски протянула Лиза. А затем, виновато взглянув на полицейских, перешла на русский. – Ты что тут забыла, тетя? Я, кажется, ясно сказала тебе в нашу последнюю встречу: катись кубарем и отвали от моего отца! Можешь не изображать добрую мачеху, я тебя насквозь вижу! Кого ты пытаешься обмануть?
Плевать этой сучке было на то, что многие из венгров понимают русский язык. Ей вообще было плевать на любые авторитеты. Только с Кириллом она была то ласкова и нежна, то безжалостна в силу обиды на потерянные годы. При этом же – ясен пень – умудрялась ненавидеть обоих! И Карину, и своего отца.
- Лиза, милая, смени тон, - девчонка едва не отпрянула, когда Карина подошла и попыталась взять ее за руки. – У отца в последнее время часто болит сердце. Ты подумала, что бы было, если бы он узнал о твоих вылазках в горы? Без страховок, без инструкторов, без…
- Ой, может хватит строить из себя заботливую женушку, Каро? Еще надо разобраться, почему у него начало сдавать сердце. Может, после моего появления ты выносишь ему мозги? Точно, я, наверное, сама повезу его в клинику и попрошу выяснить, что же происходит между вами.
- Закрой рот, - прошептала Карина, ощутив, что контроль ускользает от ее рассудка, и буквально впилась острыми ногтями в запястье падчерицы. – Не смей позорить фамилию Широковых своим поведением! Ты не босячка, которая может себе позволить лазить в горы с мадьярами и непонятно чем там заниматься, помимо попытки суицида. Твой отец – не последний человек в городе, и ты понятия не имеешь, чего ему стоило добиться этих высот в чужой стране, буквально с нуля…
- О, поверь, я скоро об этом узнаю. Когда папа начнет вводить меня в бизнес – вот тогда и узнаю. А по поводу того, с кем я и чем в горах занимаюсь. Не суди по себе, Каро. Я занимаюсь экстремальным альпинизмом, а не тем, чем ты до встречи с моим папой у себя в ПГТ.