- Варька, дурочка ты моя маленькая, ты что творишь? – обнимаю, стискивая крепче.
- Холодно…
- Конечно, холодно… Чёрт…
Поднимаю ее на руки, несу в машину. Открываю заднюю дверь.
Конечно, нужно посадить ее и сразу ехать, привезти в дом, отогреть. Не дай бог подхватит пневмонию еще! Или отморозит себе все на свете, а ей еще рожать. Господи, о чем я только думаю!
Усаживаю на заднее сидение её и сажусь рядом. Обнимаю, беру ее ладони в свои, пытаясь согреть дыханием.
Её всю трясет, пытается дышать, чуть всхлипывает и, кажется, немного хрипит. Вспоминаю, что где-то в машине у меня бутылочка бальзама на травах, он безалкогольный, мама все время мне его с собой дает, а я периодически забываю в машине.
Тянусь вперед, чтобы открыть крышку широкого подлокотника.
- Ты куда?
- Я здесь, все хорошо, сейчас…
Нащупываю бутылку одной рукой, второй все еще держу за талию Варю, которая не отрывается от меня.
Достаю бальзам, отвинчиваю крышку – нюхаю, делаю глоточек – терпкий, приятный вкус, что-то можжевеловое.
- На, глотни.
- Я не буду. Не хочу.
- Он безалкогольный, не бойся, хоть чуть-чуть согреешься. Давай.
Подношу горлышко к её губам, смотрю, не могу глаза отвести. Что-то со мной происходит вот прямо в эту минуту. Что-то непонятное и пугающее.
Варя прячет глаза, иней с ресниц уже растаял, но они такие же длинные, пушистые, кусочки туши на щеках – там, где бороздки от слез.
Плакала…
Щеки огнем горят – это с мороза, конечно. Глотает бальзам, я вижу, как по ее горлу проходит волна, другая… Чуть закашливается.
- Спасибо, всё… Ох-х… - вздрагивает, и начинает стучать зубами, а я не придумываю ничего лучше, как притянуть ее ближе к себе, схватив в охапку.
- Ну, всё, всё, малыш… всё хорошо. Я тебя нашел, ты жива…
- Я не малыш…
- А кто же ты? Разве взрослый человек так поступит? Зачем ты сбежала из комплекса?
- Что? То есть мне надо было остаться, и ждать пока твой жирный Сапрыкин меня изнасилует? Знаешь, что…
Варя начинает вырываться, пытается двигать локотками, а я думаю – если она будет активнее двигаться – быстрее согреется. Но при этом продолжаю прижимать её к себе.
- Тише, хватит. Ты… ты могла просто уйти в свой номер и ждать меня там.
- Ждать чего? Чтобы ты пришел, и наорал на меня за то, что я отшила клиента? А этот урод бы смотрел и радовался, да?
- Что? – вот это сейчас я не понял! Злость опять поднимается. – ты что, считаешь, что я… То есть, по-твоему, я тоже урод?
- Пусти! – Дергается, всхлипывая.
- Не пущу!
- Пусть, Егор, хватит со мной обращаться как…
- Как с кем? Ну, договаривай?
- Отстань… я… мне плохо…
- Что? – мгновенно сменяю раздражение на беспокойство, - Варя? Что, где? Может, тебе надо в больницу?
- Я хочу домой… отвези меня домой.
- Хорошо… Так… перебирайся вперед, там сиденья лучше обогреваются и вообще.
- Что, вообще?
- Варвара, не спорь, там я буду тебя держать на контроле. Давай.
- Я не могу, платье узкое, и вообще…- хмыкает, повторяя моё слово, я не могу сдержать улыбку несмотря на то, что все-еще адски зол.
- Сможешь, давай, я не буду смотреть. – ага, как бы не так! – я помогу. Как ты вообще додумалась поехать куда-то в этом платье и… переодеться не могла?
- Не могла. Хватит меня воспитывать.
- Я еще не начинал. Если бы я тебя воспитывал…
Если бы! Сейчас на заднице бы живого места не осталось! А вообще, если бы я её воспитывал она бы так не поступила, не сбежала бы, была бы как шелковая! Сидела бы дома, детей рожала. Как там говорят? Вечно босая, беременная и на кухне.
Мы случайно встречаемся взглядами и чувствуем дикое напряжение. Мне мучительно хочется притянуть её, и вжаться в этот пухлый, чуть приоткрытый влажный рот.