— Юля дурра.

— Да заткнись ты, козел! — огрызается Юля на Гошу, усаживаясь обратно на диван.

— Сафрронов козел, — как и ожидалось, Гоша не оставит ничего без ответа.

— Ну вот довольна?! Зачем ты произносила это вслух? Чтобы он теперь как придурок постоянно это повторял?!

— Он и есть придурок. А бывший вроде как козел, что не так-то?

— Да ничего!

— Ой, все. Забыли. Давай просто дадим объявление, — доливая в бокалы вино, вновь предлагает Юля. — А там сама уже решишь будешь отвечать кому или нет. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Сама мне надиктуешь, что хошь.

— Ты в состоянии понять, что мне никто не нужен? Ни сантехник, ни олигарх. Врубаешься? — уверенно произношу я, выпивая залпом бокал вина.

— Ну просто пообщаешься, а давай вообще… по приколу.

— Это как?

— Ну напишешь что-нибудь этакое смешное о себе. Откликнется кто-нибудь — хорошо. Нет, значит нет. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — складывая ладошки в просящем жесте, упрашивает Юля.

— Смешное? Хм… Нет. Давай я надиктую о себе просто маленькую правду.

— Давай, — радостно сообщает Юлька и начинает копаться в телефоне.

Радость ее была ой, какой недолгой. С каждым моим произнесенным словом ее лицо все больше и больше приобретало грустный вид.

— И напиши еще: p.s. у меня есть попугай. Он любит материться.

— Шикарно. Просто зашибись как шикарно. Я прям чую, как к тебе слетаются все мужики. Ну а если серьезно, зачем ты так, Саш?

— Может быть, потому что мне это не нужно? Отправляй или удаляй.

— Еще чего. Отправлю. Может, какой-нибудь отчаянный и откликнется. Ну или дебил какой.

— Или судьба моя, — не сдерживаю смеха, то ли от вина, то ли от «дебила» с «судьбой».

— Ну ты хоть улыбнулась, значит день прожит не зря.

— Однозначно, не зря.

— Ну все, отправляю. Саш?

— Что?

— Ты только не отказывайся, — подливая в мой пустой бокал вино, начинает канючить Юлька. — И не обижайся. Я тут нашла фотку твоего Стасика-анасика и…

— Начинается… Ну что ты за человек такой?!

— Ну не злись. Блин, мало, видимо, ты вина выпила, — бурчит себе под нос и протягивает мне бокал. — Считай, что это простое женское любопытство. В общем, посмотрела я на его фото и как бы корректно сказать… ну ты красавица. Ну правда красивая, прости, что волосы после моего окрашивания слегка выпали, но так и не скажешь с виду.

— Ближе к делу, Юленька, — отпивая вино, деловито сообщаю я, а самой становится смешно от того, что я на сто процентов знаю, что именно она скажет.

— В общем… Господи прости, но как ты, такая красивая и позарилась на него? Ну ладно, был бы он сразу богатым, так нет же. Вот как ты могла на него повестись, да еще и прожить девять лет. Девять лет… это же пипец как много. Вот как, Сашка? Я честно пыталась найти в нем красивые черты лица, но что-то как-то не нашла. Или не там искала…, — проговорила на одном дыхании Юля, а мне вдруг стало так смешно. Как будто я вижу себя со стороны, только десять лет назад. — Длинный он какой-то и худоватый, и нос специфический, и глаза не так чтобы вау. Короче, не Ален Делон. Чего ты опять ржешь, Саш? Что я не так сказала?

— Все так, Юлька. Все так. Просто я думала так же, как и ты, вот поэтому и смешно.

— Да ладно?! А почему тогда сошлась с ним?

— А он был настойчивым. Я бы сказала, слишком, — усмехаюсь, отпивая очередной глоток вина. — А потом уже внешность не играла значения, для меня он как бы уже был… все, это неважно.

— Ну, расскажи.

— Нет.

— Ну пожалуйста, Сашенька, так интересно. Утоли мое любопытство, ради всех бездомных животных. Расскажешь — вот им счастья сразу привалит в виде теплого дома.