Мне обидно, что Лука меня презирает. Я не понимаю, за что. Я не сделала ему ничего плохого. Плеснула в лицо соком, да! Но ведь его ненависть появилась раньше…

Эти гляделки я проигрываю. Чувствую сухость во рту и тянущую боль в затылке, и отвожу взгляд. Пусть Лука наслаждается победой. Силы мне еще понадобятся. Как минимум год придется жить с ним под одной крышей! Не сойти бы с ума…

Достаю из кармана телефон, снимаю блокировку с экрана. Надо позвонить маме и объяснить, что ничего страшного не произошло. А то она весь педагогический состав на уши поставит.

- Стой!

Лука хватает меня за руку. В том самом месте, где оставил синяки Тоха.

Если честно, я забыла об этом. Даже не взглянула на запястье, скрытое под длинным рукавом пуловера. Но когда стальные пальцы другого брата смыкаются в том же месте, острая боль пронзает руку. Взвизгнув, я роняю телефон. Рикошетом от перил его швыряет на бетонный пол беседки.

- Ты чего визжишь? – Лука смотрит на меня с подозрением.

- Да больно же!

Я отпихиваю его, и он отпускает руку.

- Издеваешься? Я тебя не бил.

Наклоняюсь, чтобы поднять телефон. На экране появилась трещина, он погас. Просто чудесно!

- Я не соврал, - усмехается Лука. – Ты его разбила.

У меня не осталось сил, чтобы возмущаться. Разбился… и разбился. Черт с ним! Фотографии, музыка, книги, контакты – все хранится на облаке. Кладу телефон на лавку и баюкаю руку. Досталось ей сегодня. Близнецы-терминаторы чуть кисть не скрутили, локтем по асфальту проехалась. Это обычные ушибы, но из-за диабета у меня хрупкие сосуды, поэтому синяки появляются быстро и держатся долго.

- Так больно? – с подозрением спрашивает Лука.

- Нет, притворяюсь, - огрызаюсь я.

И зачем-то задираю рукав пуловера, показываю ему опухшее запястье.

- Может, мне об этом маме доложить? – продолжаю я с горечью. – И как вы мне руку не сломали!

- Не ври, это сделал не я.

Лука хочет казаться спокойным, но в его взгляде мелькает страх. Испугался, что от мамы достанется? И у него есть слабое место.

- Не ты, - соглашаюсь я. – Тоха. В столовой. Ты добавил.

На его лице – ни кровинки. Так ему и надо. Жаловаться я, безусловно, не буду, однако чувствую себя отмщенной.

- Возьми. – Лука протягивает мне свой телефон. – Звони. Докладывай.

Хочет из меня доносчицу сделать? Как же бесит!

- Набери, - бурчу я.

- Что?

- Номер набери! Не хочу копаться в твоих контактах.

На самом деле я не хочу увидеть там слово «мама». Но и такое объяснение звучит правдоподобно.

- Лука? Ты нашел Соню? – восклицает мама, ответив после первого же гудка.

- Мам, это я. Соня. Все в порядке.

- Это правда? Лука сказал, твой телефон разбился. С тобой точно все хорошо?

Бросаю быстрый взгляд на Луку. Молодец, догадался соврать.

- Да, мам. Все хорошо. Я случайно его уронила.

- Но я слышала крики…

- Я же не в пустыне, мам! Тут есть люди, они разговаривают, смеются, кричат.

- Ладно, ладно, не шуми. Телефон новый купим, ничего страшного.

- Этот починить можно. – Я с сомнением смотрю на телефон, лежащий на лавке. – Экран заменить. Не нужен новый.

- Разберемся. Сонечка, береги себя…

- Мам, мне на занятия пора. Уже опаздываю. Пока, - говорю я быстро и отдаю телефон Луке.

Торжествующую улыбку смывает с лица его гневный взгляд. Да что опять не так?! Я же ничего не сказала маме! Не жаловалась, не доносила.

- Бессовестная эгоистичная девчонка, - чеканит Лука. И выплевывает, как ругательство: - Принцесса!

После чего разворачивается и уходит.

Я недоуменно смотрю ему вслед. И опять ощущаю жгучую обиду.

8. Глава восьмая

Соня

Я – принцесса? Это