- Плифет, Шильви! – раздался звонкий голосок.

   Подняла голову и рассмеялась – невозможно смотреть на эту улыбающуюся беззубую мордашку и грустить! 

   - Привет, беззубик! – я обняла племяшку. – Кто у тебя зуб украл, признавайся! 

   - Не шнаю, - она развела руки в стороны, так серьезно, что вновь заставила меня рассмеяться. – Плетштафляешь, съела его! Тепель в пузике тоше жупки пудут!

   - Кусачее пузико, - пощекотала ее брюшко, взяла за руку и пошла к спальням. – Пойдем, уложу баиньки и…

   - Ой, шмотли! – перебила девочка, застыв.

   Я тоже замерла, глядя на свет, что лился из приоткрытой комнаты нашей с Лавией матери. Яркий какой, надо же! Даже если сотню свечей зажечь, такого не добьешься. 

   - Пошмотлим? – глазенки Дженни стали умоляющими.

   - Любопытная ты малявочка! – покачала головой, но и сама не устояла.

   - Ты тоше любопытная мялявощька! – хихикнула девочка, когда мы подошли к спальне.

   - Ага, - я приоткрыла дверь. – Ух, ты!

   По комнате словно пыльца белая летала, сияя. 

   - Штолово! – племяшка закружилась в ней, смеясь.

   А я заметила большую книгу, что покоилась на деревянном постаменте высотой мне по грудь. Это же гримуар Верховной ведьмы! Реликвия из Алалии, которую спасли тайры, личные служанки матери, погибшие при переходе! К ней никому не разрешалось прикасаться, даже смотреть не дозволялось.

   Но увидеть ее и так было невозможно, книга пряталась от чужих, проявляясь только в самых редких случаях. Например, если нужно было спасти от пожара. Почему же сейчас я ее вижу? И не просто смотрю, а глаза отвести не могу! А ноги уже ступают к постаменту, руки тянутся к гримуару матери, сами по себе!
 

   Пальцы погладили поверхность из тонких косичек разного цвета, сплетенных из волос, принадлежащих Верховным ведьмам, которые когда-то владели этой реликвией. Если книга признавала новую хозяйку, у той срезали прядь, сплетали в тонкую косичку и помещали на обложке, рядом с другими. С этого момента ведьма и гримуар были связаны навсегда. Говорят, самая первая, белая, принадлежит Матери, родоначальнице нашего рода. 

   Я открыла книгу и, затаив дыхание, осторожно прикоснулась к желтым страницам, по которым вилась вязь черных букв. Впервые такие вижу! Ой. Прямо под моими ладонями незнакомые слова зашевелились, как мелкие жучки и… 

   - Даноре кази по, - прочитала я.

   Ой.

   Из страницы вырвался сноп золотых искр. Замерев над ней, он превратился в большую искрящуюся птицу, которая взмахнула крыльями и выпорхнула в окно! Раскрыв рот, я смотрела ей вслед, на поскрипывающую створку окна, которая распахнулась из-за диковинной птахи. Вот это да! 

   Никогда особо не была сильна в магии. Да и пользоваться ею, когда взбредет в дурную голову, строго-настрого запрещалось, чтобы тайны ведьм не стали известны людям. 

   - Идем, Дженни, - я взяла малышку, замершую от восторга, за руку и потащила к двери. – А то нам попадет, как пить дать!

МААТ

   Небо уже налилось темно-синими сумерками, когда я свернула к дому. Шла быстрыми шагами, размышляя о предчувствии, которое сосущей болью в желудке давно уже мучило меня. Каждая Верховная ведьма рано или поздно с ним сталкивается. Первый намек судьбы на то, что мой срок подходит к концу.

   Смерти я не боялась. Мысль о встрече с любимым супругом грела изнутри и побуждала улыбаться. Безумно скучаю по нему. Чувствую, что он ждет. В ином мире или в новых жизнях, мы все равно встретимся, со связанными душами всегда так, они блуждают во Вселенной, рождаясь в разных мирах, тоскуют и ищут друг друга.