А Сильвия тем временем присела возле россыпи сочных земляничин и начала собирать их. Сначала в горсть, потом в подол. И ведь ни одной в рот не положила, все для сестренки старательно собрала, хотя от сладкого аромата ягод даже у меня слюнки потекли. 

   Покачал головой, достал нож и отошел к березе. Долго возиться не пришлось – привычные руки быстро настрогали березового лыка. Пальцы тоже шустро управились, переплетая его между собой.

   - Возьмите, так сподручнее будет, - протянул ей березовый туесок. 

   - Ой, - так тепло улыбнулась, будто бусы коралловые преподнес, - спасибо, Себастьян!

   В груди жарко полыхнуло, словно сердце растеклось расплавленной лужей. 

   - Пожалуйста, - пробормотал и отошел в сторону, к ручейку, журчащему в траве. 

   Руки омыл, лицо ополоснул, набрал пригоршню воды и выпил. Ох, ледяная какая, аж зубы заломило, но вкусная, летом, травами напоенная. Вкус свободы. Когда сам себе хозяин и весь мир твой. Иди, куда глаза глядят, да смотри, как в чужих краях жизнь устроена. Бывает ли так у кого-то? 

   - Себастьян, - Сильвия присела рядом и проделала все в точности так же, как я только что. – Пора идти, обед скоро, хватятся ведь меня.

   - Тогда идемте, - поднялся и протянул ей руку. 

   - Вкусная водица, - девушка вложила свою ладошку в мою.

   Сжал осторожно. Такая нежная. А ведь Сильвия бездельем не избалована, как увижу ее, всегда в работе. Не все молоденькие ведьмочки такие. Многие на служанок хлопоты спихивают, а потом бессовестно старшим отчитываются, что сами все дела приделали. 

   - Много набрали, - когда зашагали обратно, я кивнул на туесок, до краев полный.

   - Да не так уж много, - она смущенно улыбнулась. - Малышка Дженни все в один присест слопает!

   Отблески от ее белоснежных волос ослепили, но глаз не отвел. А она ведь даже не подозревает, насколько хороша! Хотя оно и понятно, дочь Маат все-таки, даже такой удалец, как я, не решится ее внимание одаривать, да комплиментами сыпать. 

   Да и еще кое-что есть – такую на сеновал не позовешь, она из другого теста. Впрочем, мужней женой ей тоже не стать, Верховная жрица позволяет ведьмам только беременеть от людей, но в поселение их приводить запрещено.

   Неужели и эта малышка скоро с кем-то из соседних поселений дитя зачнет? Сердце почему-то глухо сжалось. Представил ее с молодым барчуком, хозяином огромного замка, зубастые башни которого видно со смотровой башни. Кулаки сами стиснулись, как и зубы. Да глотку бы перегрыз этому щеголю, едва он о таком подумал бы!

   - Себастьян, ты чего? – голос Сильвии отрезвил. – Идет, бурчит, побелел весь. Что стряслось?

   - Ничего, - буркнул, не глядя на нее. – Тебе пора, наверное. – Кивнул на поварской дом.

   - Да, скоро Нина придет, помогу с обедом. – Девушка открыла дверь и зашла внутрь. 

   Постоял у ступенек, жуя сорванную травинку, а потом чуть ею и не подавился – услышав крик.

   - Что стряслось? – ворвался в дом и замер, глядя на залитое слезами лицо Сильвии. 

   Ни слова ни говоря, она указала дрожащим пальцем на раскиданный по полу хлеб. 

   - Это какая же скотина такое сотворила? – ахнул я. 

   У кого рука поднялась? Неужто этот мерзавец позабыл, каково это – студеной зимой после неурожая доставать из-за пазухи кусочек черствый хлебушка, заботливо в тряпицу чистую завернутый? Чтобы аромат его вдохнуть, а потом обратно убрать. Разные мы все, конечно, но и оборотни, и ведьмы ведали цену хлебу, уважали его. 

   - Что тут происходит?! – громыхнул сзади суровый женский голос.

   Пусть это будет не тот, на кого думаю – взмолился, оборачиваясь. Но нет, это и в самом деле Лавия. Да чтоб ее, эту стерву треклятую! И откуда только взялась в самый неурочный час, да еще на кухне! Она сюда за все время, поди, и десяти раз не заглянула, а тут нате, приперлась.