Про вишенку на торте я не сказал? Кадровик, который работал с анкетами кандидатов – Ирка.

Сделал последнюю самую длинную затяжку и ткнул сигарету в сугроб, но внимание привлекло какое-то движение на крыльце. Поднял взгляд и застыл, когда заметил, как та самая рыженькая вышла из дома, кутаясь в черную кожаную курточку. Её волосы были все еще влажными после душа, который мы приняли накануне, поэтому она торопливо спустилась по ступеням крыльца Пашкиного особняка и ее сгреб в объятия тот самый водитель.

Подруга его?

Ощутил нечто вроде сочувствия парню, все таки если она его девушка, я вклинился в их парочку очень некстати, но кто ж виноват, она сама мне ответила, что пришла на вечеринку одна…

Этих баб не поймешь. Наблюдал как пацан склонился к ее губам, чтобы поцеловать, но рыжая отвернулась и не позволила себя коснуться. Парень разжал руки, и они сели в машину, которая после начала плавно выезжать из двора.

Нда, ну дела…

Сел за руль ставя на повтор любимый трек. Салон наполнился медленным ритмом, и я начал выруливать из двора вслед за той машиной.

Утром надо будет созвониться с Пашкой.

Утро началось часов в одиннадцать, когда я открыл глаза от того, что телефон трезвонит как гребаный колокол. Свесил руку с кровати и потянулся к джинсам, с матами выдергивая мобилу из застрявшего кармана. И по закону подлости трель тут же прекратилась. Я чертыхнулся, сонным взглядом впиваясь в экран.

Пашка звонил, какого хрена так рано?

Смахнул с экрана сообщение от Иры, читать не стал, но внутри все равно резануло. Да прекратится это гребаное чувство вины когда-нибудь или нет?

Набрал знакомый номер и прислонил трубку к уху слушая гудки. Солнце било прямо в глаза, и я заслонил их сгибом локтя и вытянулся на постели, прикрывая зевок.

– Уже встал бро? – Пашка, как назло, был бодр и весел, что не вязалось с моим настроением и немного бесило. – Давай поднимай свою задницу и готовь хату, скоро приеду проверять все ли чисто.

Отвел руку от лица и глянул на часы на запястье.

– Ты какого хрена такой бодрый? – затих, когда в трубке послышался гул будто кто-то пылесосит. – Что в клининг устроился? И вообще, ты разве не должен сейчас спать после бурной ночи?

Гул пылесоса затихал, а потом хлопок двери и вовсе его заткнул, и голос Пашки зазвучал без помех.

– Я и не ложился, бро. Батя в два прилетает и должен же кто-то проследить чтобы уборщицы устранили все следы вчерашней вечеринки. Ну и да, шмотье завезу, как только все тут закончу. Ты дома будешь?

– На сегодня планов нет, так что заезжай. Геннадичу привет передавай, а я спать.

– Стой, насчет этого, – Пашка видимо решил, что его цель на сегодня категорически не дать мне выспаться. – Батя зовет нас сегодня на шашлыки, собственно, почему я так парюсь, поговорить хочет насчет Дашки.

Улегся удобнее на бок, толкая руку под подушку, устраиваясь как любил.

– Какой Дашки? – спросил равнодушно. А потом припомнил о ком он. – Сеструхи что ли?

Помнил, что у Пашки была младшая сестренка. Когда приезжал к другу в институте на каникулах, эта мелкотня повсюду за нами таскалась, пока Пашка на нее не рявкал. Конопатая такая кнопка в очках как у Гарри Поттера и с двумя косичками желтого цвета. Не знаю в кого она родилась такой рыжей. Пашка брюнет, Геннадич тоже, хотя седой уже. Может в мать? Правда ее я не видел никогда, Пашка сказал она умерла, когда ему было шестнадцать.

– Да, она отучилась, вернулась недавно. В прошлом месяце домой приехала. Батя говорил, она устраиваться в управление хочет.

А ну тогда понятно, почему отец хочет поговорить. Протолкнуть дочу надо по службе. Это вообще не проблема, тем более если Геннадич попросит.