- А насколько знаю я, - улыбается мерзкой улыбкой, как будто знает мой самый страшный секрет в жизни, - и я, тоже, знаю точно. Ты обычная проститутка, дорогая подстилка, для денежных мешков. Как вас там называют – эскортницы?

На моем лице не дрогнул ни один мускул. Я прекрасно знаю, кто я и зачем. И ни капли не стыжусь этого. Не скрываю, но и не выпячиваю. Мне не стыдно быть той, кто я есть.

- И я, - продолжает это беспардонное подобие мужчины, с выражением лица победителя по жизни, - вполне в состоянии оплатить тебя. И, если понравится, не один раз.

- Правда? Интересно как? Денежками своей богатой женушки? – не отрицаю ни одного из его обвинений. Повторюсь, мне не стыдно.

— Это, не твоего ума дело, ты - продажная тварь, - оскорбления так и сыпятся из его вонючего рта, пролетая мимо, абсолютно не задевая меня, мне по хер. – Ты, мерзкая меркантильная блядина, растоптала своим хорошенькими ножками всё хорошее, что во мне было, задушила мою мечту о нормальной семейной жизни, с девушкой, которую любил больше всего на свете, - казалось еще чуть-чуть и у него пена изо рта польётся,  – я спал и видел, что сделаю тебя своей женой и буду твоим первым и единственным. До конца верил, что ты будешь благоразумна и дождешься меня, несмотря на то что от тебя не было ни единого ответа на мои регулярные письма к тебе. А что делала ты? По возвращении я узнал, что ты во всю трахаешься с этим жалким футболистом неудачником, который, помимо тебя, трахал все что шевелится, – его злые слова могли бы бить наотмашь, скажи он их тогда, той девчонке, которую реально обидело то, что её предали. Но мне, уже давно, плевать, сейчас мне параллельно, бесполезное сотрясание воздуха. – Ты опротивела мне тогда, и я решил не связывать с такой тварью, как ты. Но ты же, зараза, кислотой проникла в сердце и разъедала душу изнутри. Я несколько лет пытался забыть тебя. Все мои бабы были сплошь рыжими или выкрашенными в рыжий цвет, по моему требованию, чтобы, хоть чем-то, походили на тебя. Но весь этот суррогат был далеко не тем, что мне было нужно. Изо дня в день, из года в год, я хотел тебя все больше и больше. Я подыхал без тебя.

Стас подходит ближе и тянет ко мне свои мерзкие руки, пытаясь ухватить за тонкое запястье. Чтобы избежать неприятного контакта отступаю назад, но почти сразу упираюсь в ограждение балкона. Победный оскал светится на неприятном лице. Стас подходит ближе и ставит руки на поручни, по обе стороны от меня, прижимая грузным телом к парапету.

- Даже  был готов простить тебя, - прикрывает глаза и делает глубокий вдох у моего виска, издавая при этом непонятный звериный звук. - Через несколько лет, невыносимых мук и истязаний, решил, несмотря ни на что, приму все твои проступки и все равно женюсь на тебе. Но когда начал наводить справки о тебе, чтобы вновь удачнее вписаться в твою жизнь, ты уже родила ублюдка, не понятно от кого. С этим балластом чужого дерьма, я не был готов принять тебя. Но вновь ошибся, ты – зараза, всё равно не вылазишь из моих мыслей. Только на тебя стоит. Так что хватит ломаться, Огонек, я хорошо заплачу за марафон дикого траха.

Ошибочно приняв моё шоковое состояние за послабление позиций, Стас прижимается ко мне еще теснее и тянется своим жирными губешками к лицу. А меня вот-вот вывернет от отвращения.

Я могу стерпеть любые оскорбления в свой адрес, любые насмешки, любые тычки, мне давно уже срать на общественное мнение «знающих экспертов», как правильно жить, но оскорблять самое святое и правильное, что есть в моей жизни, поливать грязью, моего горячо любимого сына, не позволю никогда и никому. Порву на хер.